Ажно русские могучие богатыри пощелкивают!»
Как хватила Добрыню за желтые кудри,
Посадила его в глубокий карман.
– Ваня! – шепотом позвала Настя, раздвигая ивовые кусты.
– Ты ль!.. Ну, дела Твои, Господи! Да как же ты меня разыскала?
– Так ведь сам не раз мне говорил, как спрятавшегося человека искать нужно. А уж про твои места я лучше всех знаю!
– Не девка, а бес истинный! – Зубов привстал. – Да как же ты через польские кордоны умудрилась? Тут мужики весь свой ум напрягают, значится, чтобы ни одна мышь не проскочила, а простая девка, как у себя по сеням, ходит.
– Ну и не по сеням еще. Своих-то сеней пока нет, Ванюш. А с таким, как ты, не скоро обзаведешься.
– Ну рассказывай тогда по порядку!
– Вызвал меня дьяк Никон…
– Ну?! Понял он али как, кто над запорожцами стемнил?
– Понял. Потому меня и вызвал. Ступай, говорит, да скажи псу своему, что половину прощения он заслужил. За другой еще походить нужно. В город пока возвращаться не велел. За тебя и Василий Колоколов к самому Шеину хлопотать ходил.
– Ходил-ходил, да не выходил! Вишь, вон и псом кличут!
– А ты потерпи, Ванюш, потерпи, родной. У всего есть свои пределы – сам же учил так. И у боли есть свои границы. И у гнева человеческого. Ты только пока делай, что они хотят. У тебя получится. Давеча весь город смотрел со стен на то, как Колоколов со своей ратью сражается. А сколько радости потом было! А я знала, чьих это рук дело. Не рук то есть, уст волшебных.
– Да ну тебя, Насть. Сам ноги по нитке унес. Еще бы чуть – и взяли. Сегодня вона целый день разъезды ихние меня ищут. Да кто ж на конях-то ищет? Басурманы европейские. Да как тебе-то удалось?
– А я, Ванюша, вначале в мышку-полевку превратилась, а потом в кротицу.
– В кротицу? Ишь ты!..
– Да наши узнали, что поляки галерею подземную пускают к Копытецкой.
– А точно к Копытецкой? Слышал, к Авраамиевской тоже роют.
– К Авраамиевской – это у них хитрость такая. А подрывать Копытецкую будут. Сведения от лазутчиков до нас дошли.
– Это поляки, значит, тайную операцию готовят, а простая баба уже все про все знает. Ну, дела Твои, Господи!
– Я случайно подслушала, Вань. – Девушка осторожно положила темно-русую голову на плечо Зубову. – Об том Никон с Колоколовым шумели.
По краю берега неспешно проехали несколько всадников, вполголоса переговариваясь между собой. Тяжелые копыта глухо ударяли в землю так, что под берегом, где сидели Зубов с Настей, побежали струйки песка.
– Тихо, – прикрыв ладонью рот девушки, сказал Зубов, – четвертый раз уже здесь проезжают. Чуют, что я где-то рядом должен быть. Хоть бы копыта обмотали дерюгой, а так их слышно за полверсты. Басурманы, одним словом. Ну-ну, давай дальше.