– Хм. Что-то не нравится мне все это. – Палач выдохнул. – С чего бы это ему сидеть тут? Нищие просят на паперти! – Вдруг палач вздрогнул, словно какая-то мысль пронзила его сознание. – А ну, ступай-ка ты домой, Малыш!
Малыш замотал головой и, вцепившись палачу в локоть, потянул его к дому.
– Ладно. Пошли вместе. Принесла его нелегкая!
Но не прошло и получаса, как в дом снова постучали. Палач сплюнул и, застучав деревянными башмаками пошел к двери. Приоткрыл окошко.
– Зачем ты пришел, Рафал? Лохмотья нищего тебе в самый раз.
– Я думаю, нам пора разрешить наш давний спор, дядя. Ты ведь догадался, кто отравил пса? Я дал тебе знать, что твой «любимый племянник» уже здесь.
– Нет, Рафал, я не уйду отсюда.
– Мы могли бы работать вместе. А так – жаль! Ну почему одному племяннику ты дал все, а другого вышвырнул, точно шелудивого пса?
– Ты сам знаешь! Я не могу доверять тому, кто ненавидит меня!
– Жаль. Я бы мог с тобой кое-чем поделиться, дядя.
– Убирайся, Кобин. Ты проиграл однажды. Проиграешь и сейчас. Мне достаточно моих знаний, большего, думаю, уже не нужно.
– Ты думаешь, легко сидеть в захолустье и только и делать, что бить кнутом провинившихся крестьян? Я скучаю по настоящей работе. Давай работать вместе. В противном случае!..
– Что в противном случае, Рафал? Мэр города меня утвердил на это место. И я отсюда не уйду. Делиться с тобой я тоже не собираюсь.
– Ладно. Чиновники не должны вмешиваться в нашу жизнь, дядя. Давай выясним это так, как выясняли до нас люди нашей профессии. Как поживает твой цвайхандер?
– Мой цвайхандер?… – Краковский палач бросил взгляд на висевший на стене двуручный меч. – Мой цвайхандер отлично поживает.
– О, ты не знаешь, что такое вырезать коленные чашечки, дядя! Я вырежу их тебе и постараюсь сделать это до того, как ты испустишь дух! – Рафал Кобин растянул губы в жуткой улыбке, показывая желтые, наполовину сгнившие зубы.
– Смешон ты в своей гордыне, Рафал!
– Жду тебя сегодня ровно в полночь на пустыре за Восточными воротами. Не будем нарушать традицию и встретимся там, где испокон веку проводились поединки между людьми нашего круга. – После этих слов Кобин усмехнулся и зашагал прочь.
Весь остаток дня палач провел за чтением Библии. Он медленно перелистывал страницы, то и дело мусоля крючковатые пальцы с потрескавшимися, потемневшими ногтями. Малыш тихо наблюдал, сидя на табурете около камина. Когда совсем стемнело, палач зажег лампу и, встав на колени перед висевшим на стене распятием, забормотал молитвы.
– Ну мне пора, – выдохнул он и стал обматывать куском ткани клинок цвайхандера.