Лакий, сын Тисевсембры. Лакий, сын Евтиха. Лакий, муж Лаллы. И, что важней прочего, Лакий, зять Иобата Второго. В отсутствие у царя взрослых сыновей-наследников – главный претендент на власть. Тридцать девять лет, не мальчик. Вот-вот сорок, старость, немощь. И сколько, понимаете ли, надо ждать, пока тесть соблаговолит уступить зятю власть?
Не слышит намеков? Оглох на старости лет?
Значит, крикнем погромче.
Царя надо было менять по многим причинам. Перечень их занял бы слишком долгое время, поэтому Лакий ограничился одной: родосцы. Соседи-островитяне называли ликийцев пиратами, и совершенно зря. В отличие от злоязыких родосцев, Ликия всегда испытывала нехватку гаваней, удобных для морской торговли. Горы отрезали страну от моря: на востоке преградой служил Солимский хребет, достигая Хелидонского мыса, запад же возвел двойные крепостные стены Крага и Антикрага, обрываясь острыми как мечи утесами в соленые волны. Советники престарелого Иобата, чей общий разум давно превратился в коросту, несли бред, предлагая использовать для портов южное побережье – скалистое, теснимое горной террасой, круто падающей к воде. Да, там имелись якорные стоянки, но куцые, ненадежные, сомнительные.
В итоге купеческие ладьи с зерном и скотом, вином и шафраном останавливались в Фаселиде с ее тремя защищенными гаванями, а ладьи с лесом – елями, платанами и знаменитым кедром – причаливали на Меги́сте. Крохотный островок ничем не оправдывал свое гордое название[28], но служил удобнейшей стоянкой на перекрестке морских путей: из Финикии на Пелопоннес, из Аттики в Та-Кемт. И как вы думаете, дражайшие сограждане, кто снимал сливки с жирных, сытых, процветающих Фаселиды и Меги́сты?
Родосцы! Проклятые родосцы!
А должна была Ликия.
По приказу царя Иобата ликийские боевые корабли не раз нападали на корабли Родоса, собиравшие торговую пошлину, пускали их на дно, а также щипали торговцев, намекая, что плата за перевозки течет в сокровищницы вовсе не тех, кому принадлежит по праву. Торговцы соглашались, откупались, жаловались, требовали у родосцев защиты. Родосцы жаловались, обирали торговцев по второму разу, во всеуслышанье взывали к богам, требуя покарать бесчестных пиратов, временами топили дерзких ликийцев (чаще, чем хотелось бы!) и никак не желали понять, что уступи они Ликии спорные Фаселиду и Мегисту (а в придачу еще пару-тройку стоянок!) – и наступит вечный мир, любовь и уважение.
Лакий не сдержал гнева, громко выругался. Таранщики обернулись на предводителя: в чем дело? Лакий махнул им рукой: продолжайте!