Сперва они оставили мальчиков в Норфолк-Хаусе и подождали, пока те пройдут через арку входа и скроются во дворе. Потом проследовали вдоль кирпичной стены с ромбовидным орнаментом к воротам у реки. Дворецкий пустил их и проводил через деревянную арку на мощенный булыжником внутренний двор. Они проследовали за ним к двери в дальнем конце здания и оказались в просторном холле, по которому деловито сновали туда-сюда ливрейные слуги, придворные и дамы. К ним подошел церемониймейстер и пригласил подняться по лестнице в главный покой.
Вдовствующую герцогиню, вероятно, предупредили об их приходе: она величественно восседала в кресле с дорогой отделкой под балдахином с гербами Говардов. Эдмунд и Маргарет вежливо поклонились, и Кэтрин тоже сделала изящный реверанс.
— Добро пожаловать, лорд и леди Эдмунд, — высоким голосом, но без всякого чувства произнесла вдовствующая герцогиня.
— Приветствуем вас, мадам, — отозвался отец. — Надеюсь, вы в добром здравии. Мы привели к вам мистресс[9] Кэтрин.
— Дайте-ка мне взглянуть на нее.
Маргарет легонько подтолкнула падчерицу, и та сделала шаг вперед. Осмелившись поднять глаза, Кэтрин увидела, что вдовствующая герцогиня гораздо старше, чем она помнила, но одета и причесана весьма изысканно. Лицо у нее было худое, ястребиное, глаза пронзительные, манеры спокойные и уверенные; платье черное, но поверх него надето много сверкающих украшений.
— Ну, дитя, что ты скажешь?
Кэтрин умела вести себя в обществе, и Маргарет научила ее, что нужно ответить.
— Приветствую вас, миледи. Вы оказываете мне большую честь, пригласив к своему двору. Я очень благодарна вам за это.
— Хорошо сказано, дитя, — улыбнулась вдовствующая герцогиня. — Надеюсь, тебе здесь будет хорошо. А сейчас матушка Эммет отведет тебя в твою комнату. Матушка Эммет тут главная над всеми девушками.
Полная темноволосая женщина, похожая на смирную корову, подошла к Кэтрин и взяла ее за руку.
— Попрощайся со своими родителями, — велела вдовствующая герцогиня.
— Прощай, дочь моя, — сказал отец и горячо поцеловал ее. — Веди себя хорошо и делай все, что тебе скажут. Если Господу будет угодно, мы скоро увидимся.
— Береги себя, дитя. О тебе здесь хорошо позаботятся. — Маргарет улыбнулась и тоже поцеловала падчерицу.
Кэтрин переполняли чувства, и она не могла сказать много.
— Всего доброго, — тоненьким голоском пролепетала девочка, и матушка Эммет увела ее прочь от всего привычного и знакомого.
Они вышли из зала через дверь в углу, поднялись по длинной лестнице в увешанную картинами галерею. В дальнем ее конце наставница открыла дверь, и Кэтрин вступила в такую красивую комнату, каких никогда еще не видела. Она была лучше уютной спальни в Оксон-Хоате, лучше великолепной опочивальни в отцовском доме. Тут у завешенной гобеленом с цветочным рисунком стены стояла резная дубовая кровать под балдахином. Остальные стены были белые, на окне с ажурной решеткой, за которым виднелся сад, висели алые бархатные шторы; обстановку дополняли изящный столик и стул, а также искусно вызолоченный голубой сундук для одежды. Рядом с ним стоял дорожный сундук Кэтрин.