— Как вы посмели говорить всем и каждому, что можете жениться на мне!
Фрэнсис засмеялся:
— Вы так прекрасны, когда сердитесь.
— Нет, Фрэнсис, я серьезно! Вы не имели права.
Он встал и обнял ее:
— Если бы ваша бабуля смилостивилась, вы вышли бы за меня завтра же.
Кэтрин брыкалась и била его кулаками в грудь, но Фрэнсис держал ее крепко.
— Признайтесь, моя милая львица. — Он поцелуем заглушил все ее протесты, потом отстранился и с улыбкой посмотрел на свою возлюбленную. — Теперь лучше?
— Нет, пока вы не пообещаете быть более осмотрительным! Кто-нибудь может войти.
— Я буду, если вы признаетесь, что хотите стать моей женой.
— О, вы невозможны! Хорошо, да, я хочу стать вашей женой, но боюсь, что скажет герцогиня.
— Тогда давайте пока дадим друг другу слово, что поженимся когда-нибудь в будущем, — не отступался Фрэнсис.
— Если это вас успокоит, то да, — согласилась Кэтрин.
Гнев ее утих; в конце концов, это так приятно, когда любимый мужчина просит твоей руки.
— Скажите, что даете честное слово. — Глаза его потемнели от страсти.
— Я обещаю! Клянусь, Фрэнсис, верой и правдой, что стану вашей женой.
— И у вас не будет другого мужа, кроме меня.
— И у меня не будет другого мужа, кроме вас.
Фрэнсис засиял улыбкой победителя:
— А я обещаю, клянусь верой и правдой, что женюсь на вас, Кэтрин Говард, и другой жены у меня не будет. Теперь мы помолвлены, и я могу называть вас женой!
— Я не знаю, — с сомнением проговорила Кэтрин, но душа ее пела. Она будет принадлежать ему навечно. Они придумают, как им пожениться, это точно. — Может быть, лучше пока держать нашу помолвку в секрете?
— Я буду осмотрителен, как вы хотите, — обещал ликующий Фрэнсис.
В ту ночь он овладел ею с удвоенной страстью и силой. Это была одна из немногих ночей, когда они лежали в объятиях друг друга полностью обнаженные. Какое блаженство!
Придя в спальню камеристок в новогоднюю ночь, Фрэнсис принес Кэтрин подарок. Она этого не ожидала и, получив еще один изысканный шелковый цветок, очень обрадовалась.
— Это фиалка, на память, — сказал Фрэнсис. — Надеюсь, нося ее на платье, вы будете вспоминать обо мне.
— Как я могу забыть вас? — выдохнула она. — Она так прекрасна. Спасибо! Я пришью ее на свое лучшее платье. Но, увы, Фрэнсис, у меня для вас ничего нет.
— Ничего? — Он уныло повесил голову, но на губах играла улыбка. — Неужели Говарды не соблюдают новогодние обычаи?
— Мы соблюдаем, но у меня нет денег. — Кэтрин расстроилась. Вдруг она придумала — стянула с запястья тонкий серебряный браслет. — Вот, это для вас, я хочу, чтобы вы взяли. Это подарок моей сводной сестры Изабель, и он очень дорог мне.