– Не знаю, о ком ты речи ведешь.
Я тот, кого лесным королем величают.
Хранитель полян и лугов,
Где духи лесные свои песни поют.
Озерных нимф муж и отец,
И…эмм…на дуде, древесной, игрец.
Пока Харон говорил, Инго успел обогнуть несколько деревьев, и наконец найти второго громовержца.
Конечно, Инго много раз слышал сказки про северных сатиров, которые жили в лесу Сиф. И тот, кого сейчас увидел Инго, действительно чем-то походил на тех мифических созданий: низенький, бородатый, с большим пузом и волосатыми ногами. Вот только все портило нижнее белье. Сатиры точно не носят подштанники в горошек. С выпученными глазами и пеной из рта, Харон тяжело дышал, прислонившись к стволу дерева. В его раздвоенной, похожей на якорь, бороде, застряли несколько сломанных веточек. И еще одну небольшую ветку Харон держал в руках.
Увидев Инго, толстяк поднес веточку ко рту и сделал вид, будто играет на флейте.
– Хи-хи-хи-хи.
Не думай, что удастся меня покорить.
Брось свой посох, зловонный друид!
Инго увидел, как перед Хароном стали подниматься листья, а через секунду они превратились в небольшой, метр в высоту, смерч. Но одурманенный громовержец не успел ничего предпринять. Справа от него сверкнула молния, и Харон повалился на колени, содрогаясь в конвульсиях.
– Хи…хи…хи.
– Инго! Скорее! Вливай ему эту хрень!
Юлиус, подбегая, кинул ему бутылку с антидотом, а сам повалился на Харона, прижав того к земле.
Откупорив зубами пробку, Инго повалился рядом с трепыхающимся громовержцем.
– Не стану я твое зелье хлебать!
Ко мне мои слуги, нимфы-подруги,
Ко мне, моя природная рать!
Пока Харон призывал своих воображаемых собратьев, Инго успел влить ему в рот всю бутылку с антидотом, и уже через секунду услышал протяжный хрип Харона.
– С ним все будет в порядке? – спросил Инго, глядя на закатившиеся глаза громовержца.
– Да все нормально. Очухается. – проговорил Юлиус, устало облокотившись о ствол дерева.
В этот момент раздался стон, и хриплый голос произнес:
– Больше никогда не буду пить. Неделю точно.
Как и обещал, Харон не притрагивался к вину ровно неделю. Из-за этого он стал каким-то вялым и несобранным. Первые несколько дней он никак не мог запомнить где находится его дом, и даже несколько раз успел провалиться в ямы сиффийских никсов.
Юлиус же не упускал шанса подколоть Харона. Он даже раздобыл где-то флейту, чтобы при виде друга злорадно на ней поиграть. Но в конечном итоге он бросил насмехаться над Хароном, так как у самого появились проблемы. И все из-за Гекаты.
Узнав, что вместе с Хароном в лагерь приехал и Юлиус, никса устроила за ним настоящую охоту. Она всюду выискивала его, а когда находила, то недвусмысленно намекала на то, что не прочь познакомиться с ним поближе. Ее совсем не беспокоило то, что перед ней женатый мужчина, к тому же имеющий еще и дочь. В конечном итоге она попыталась взять его силой, но Юлиусу удалось выбраться из ее железных объятий.