— А тебя уволили? — оживилась, заинтересовалась цыпа подколодная.
— Нет. — Капитан перестал таращиться на кулаки и перевел прищуренные глаза на гадалку. — А ты ей это напророчила? Типа меня уволят, понизят в звании, объявят выговор… Что ты ей наплела?!
— Тебе выпало — пьянство, — пригвоздила Полумятова, начиная-таки давать признательные показания, — и неприятности на работе. Но ведь это так, да? Ты пьешь…
— Из-за тебя! Из-за нее!!!
— Слушай… — Вероника замялась, выдвинула из-под стола второй табурет, села через угол от оперативника и быстро зашептала: — Максим, я тебе уже говорила, что гадалка я — никакая, плюшевая…
— Плюшевая? В смысле?
— Ну — игрушечная, несерьезная. — Ника говорила тихо-тихо, пыталась навязать прилично разозленному соседу негромкую и доверительную манеру. — Ко мне приходят подруги, мы болтаем, чай пьем, а карты… это так, забава. Связка для разговора.
— Забава, говоришь? — Максим вспомнил слова жены о том, что пророчества цыпленка продолжают сбываться.
Ника, видимо о чем-то догадавшись, смущенно улыбнулась:
— Макс, я не понимаю, почему карты со мной «разговаривают». Правда. Я и значения-то их не знаю толком. Просто вижу что-то и говорю.
— Но все почему-то сбывается, — задумчиво буркнул Ковалев, откинулся назад и прижался спиной к кухонной тумбе, расположенной чуть ли не впритык к столу. — А ему что нагадала? — спросил и тут же мысленно плюнул: докатился, твою мать, заинтригован предсказаниями «игрушечной» ворожеи! Которая — не соврала — сама себя всерьез не принимает.
Цыпленок виновато потупилась и шмыгнула носом. «Простудится, — почему-то подумал Ковалев, — голова мокрая». Он шел сюда устраивать разборки, но внезапно ощутил пренебрежительную жалость к девчонке с тощей шеей и покрасневшим кончиком носа.
— Прости меня, Максим, — пролепетала та. — Но я не имею права врать, когда гадаю. Я мало понимаю в картах, но точно знаю, — Вероника подняла голову и прямо поглядела на оперативника, — чувствую, вернее: совру хоть раз, и карты перестанут мне доверять, не станут «разговаривать».
— А это так важно для тебя? Карты?
— А откуда нам знать, что важно, а что нет?
Утихомирившийся было Ковалев внезапно разозлился заново: пророчица сопливая! Сидит, о важностях бытия толкует. Идиотка малохольная!
И на вопрос не отвечает. Не хочет говорить, что напророчила Марьяниному бизнесмену.
Хотя и так понятно. Бизнес — в шоколаде, мент — в… похожем по цвету жидком дерьме.
Капитан усмехнулся. Зачем пришел? Чего хотел? Марьяна уже все сказала.
Он приложил ладони к лицу, устало помассировал глаза кончиками пальцев. Зевнул.