А парубоньки куколь, митлицы.
Чого дивоньки красныя?
Бо йдять пироги мясные,
Маслом поливають,
Перцем посыпають.
А парубоньки блидныи!
Бо йдять пироги пистныи,
Щолоком поливають
И попелом посыпають.
Парубки, однако ж, не сплоховали. Мигнул Карых своим да и залился по-соловьиному:
Дивецкая краса,
Як литняя роса.
В меду ся купала,
В меду выгравала.
На парубочках краса,
Як зимняя роса,
В смоли ся купала,
В дегти выгравала.
— Ой, мудрецы! Ой, мудрецы! — всплеснула руками Галя Черешня, но дивчинам понравилось, что парубки носов не задирают, чуют за собой вину.
— Припоздали мы, — сказал «береза», — не того ради, чтоб досадить нашим панночкам. Пришли мы к вам не одни, а с новым товарищем.
Парубки вытолкнули вперед Тимоша:
— Принимаете?
— А что же его не принять: не хромой, не горбатый. — Галя сняла с головы своей венок из цветов и пошла к Тимошу, но тот, растолкав хлопцев, спрятался за их спинами. — Да он дикий совсем! — Галя Черешня рассмеялась.
— Чем норовистей конь, тем больше охоты узду на него набросить! — ответил Карых.
— Еще чего недоставало! — крикнула молоденькая, но отчаянная Ганка, первую свою весну гулявшая с дивчинами. — Не цветы за пчелками гоняют, а пчелки ищут цветы медовые.
— Хорошо, дивонька, что про мед вспомнила! — вскричал Карых. — Не сыграть ли нам в «калету»?
— До Андреева дня далеко еще! — удивилась Галя Черешня.
— То до зимнего Андрея далеко, а летний Андрей один миновал, а до другого уже и рукой подать.
— Сыграем! Сыграем! — согласились дружно панночки.
— Но уж коли нынче не Андреев день, то и в игре пусть будет новина, — поставила условие Галя Черешня.
— А какая же новина? — спросили парубки.
— «Писарь» будет не ваш, а наш.
— Согласны! — решил за парубков «береза», и все гурьбой повалили в старую хату Гали Черешни.
Затопили быстро печь, замесили тесто, чтоб «кадету» испечь. Пока колоб готовился, песни пели, страшные истории рассказывали.
Галя Черешня была великой охотницей и других напугать, и самой от своих же рассказов трястись.
— Слыхала я, в Кохановке дело было, — начинала Галя Черешня очередную историю и уже заранее таращила хорошенькие свои глазки. — Разбаловались двое парубков. Уж чего-чего они не выкомаривали: корчаги у соседей поменяли, на хате колдуньи сажей кошку намалевали, забрались на крышу гордячке-дивчине, выли в трубу, будто домовые. А потом один и говорит: «Пошли перекинемся у ракиты через голову. Старухи болтают, что этак можно в волков обернуться. Все село напугаем, а сами потешимся на славу». Пошли они за околицу, у ракитова куста перекинулись и стали волками. Побежали дивчин гонять. Дивчины на вечерницах были. Увидали, что два волка в окно заглядывают, всполошились, заплакали, двери на засов. Натешились волки-парубки, через голову перекинулись. Один человеком обернулся, а другой — нет. Уж катался он катался по земле и так и сяк — не вышло.