– Если намерен серьезно работать, убеждена, что сможешь, – Полли живо представила его, занятого делом. – Лучше всего тебе затеять что-нибудь с Нэдом. Уверена, вы подружитесь и он поможет тебе. Напишу ему прямо сейчас.
– Даже если он просто посоветует мне что-то полезное, у меня будет какая-то опора. Мне нужен реальный план, прежде чем завести разговор с отцом. Бизнесменов ведь убеждают лишь факты.
В речи Тома звучали новые нотки и новые темы, ведь недавно он мог увлеченно рассуждать лишь о породистых лошадях, портных, танцах и женской красоте. Полли радовалась происходящим в нем изменениям, его серьезности, планам на будущее.
– Ну, а как ты считаешь, твой отец одобрит такой план? – спросила она.
– Почти уверен. Вчера я сказал ему, что мне срочно нужно взяться за дело, и он мне ответил: «Согласен, но только за честное. Не забывай, что я начал строить свое благосостояние, работая обычным продавцом». Полли, ты знала об этом?
– Да, – подтвердила она. – Он мне однажды рассказывал. Потрясающе правда, если знать, чего он потом достиг?
– Боюсь, раньше я бы этого стыдился, – признался Том. – Но вчера я взглянул на его историю совсем по-другому. Он стойко встретил банкротство, потому что уже начинал с нуля. И он считает, что сумеет подняться снова. Его уверенность в себе и отвага вызывают у меня уважение и любовь к нему, каких я никогда не испытывал прежде.
– Я рада, что ты это сказал, Том, – с нежностью сказала Полли. – Иногда мне казалось, что ты недооцениваешь отца. Как, впрочем, и он тебя, – добавила она после короткой паузы.
– По-моему, я только сегодня стал взрослым, – засмеялся Том, он вдруг осознал, что ему действительно сравнялся двадцать один год. – Странно, не правда ли? Люди живут под одной крышей, но ничего друг о друге не знают, пока не случится что-то серьезное. Может, эта катастрофа ниспослана мне свыше, чтобы наконец познакомиться со своим отцом?
– Вот ты и ударился в философию, – усмехнулась Полли.
Она отметила про себя, что беды действуют на молодого человека благотворнее, чем годы процветания его семьи. Оба умолкли. Полли смотрела то на огонь в камине, то на Тома, а он рвал в клочки письмо Трикс, которое машинально поднял с пола.
– Оно тебя удивило? – он потыкал пальцем в изорванное послание.
– Нет, – уверенно отозвалась Полли.
– А меня да, – растерянно произнес он. – Когда нас постигла беда, я первый предложил ей свободу, но она отказалась.
– Вот этому я как раз удивляюсь, – развела руками Полли.
– Да уж. Фан всегда говорила, что Трикс ко мне равнодушна, ей нужны только наши деньги. Поэтому я тогда растрогался и подумал: «Вот женщина, которая остается с мужчиной и в горе, и в радости».