– Только, похоже, ее ненадолго хватило, – Полли не удержалась от колкости.
– Права была Фан, – сказал Том. – Трикс тянула время, чтобы выяснить, настолько плохи наши дела. Вернее, ее мама выясняла, она расчетливая женщина и ценит одни жизненные блага, а Трикс ее во всем слушается. В письме она ловко обошла истинную причину разрыва. Ну, ты сама читала: «не хочу быть бременем», «жертвую своими надеждами», «навсегда останусь ближайшим другом»… Но правда в том, что ей был нужен богатый Том Шоу, а бедный – лишь путается под ногами. Так тому и быть.
– Замечательно! – Полли злилась на Трикс и в то же время была ей благодарна за то, что она освободила Тома.
– И ведь это чуть не случилось, – пробормотал он себе под нос, а потом, уже громче, продолжил: – Беда не приходит одна, но когда главный удар нанесен, два-три новых уже не приносят такой боли, как первый.
Бодрый голос Тома свидетельствовал, что сердце его не разбилось от разрыва помолвки.
– Рада, что ты легко перенес последний удар, – усмехнулась она.
Том нахмурился, передернул плечами и сказал:
– Если честно, Полли, мне это было нетрудно. И так было ясно, что мы с Трикс не подходим друг другу. Мне не хотелось ее бросать, чтобы не получилось, что от нее опять отказались. Я не держу на нее обиды. Надеюсь, в следующий раз ей повезет больше.
– Очень благородно, точь-в-точь Сидни, – Полли сейчас жалела, что у нее нет чепца и бабушкиных очков, чтобы укрыть свои чувства.
То́му вдруг стало неуютно сидеть на низкой скамеечке, и он поднялся на ноги.
– Сид достоин самого лучшего и, надеюсь, получит это, – молодой человек принялся яростно тыкать кочергой в камин.
Полли молчала, она считала себя не вправе выдавать тайну подруги.
– Значит, напишешь Нэду? Соглашусь на любое его предложение. Очень хочется поскорее уехать.
Том опустил кочергу и резко провел ладонью по лицу, пряча чувства от Полли. Она ничего не заметила, потому что отвлеклась: в этот момент выпала роза из волос прямо ей на колени.
– Сегодня же напишу, – пообещала она. И, понимая, что время бабушкиных откровений прошло, спросила: – Мне рассказать девочкам про письма Сидни и Трикс?
– Да, пожалуйста. Я благодарен тебе, Полли, за все, что ты делаешь для меня, – он протянул ей руки с глубокой, искренней признательностью, за которой скрывалось что-то еще.
Когда она протянула руку ему в ответ, он вдруг склонился к ней и поцеловал в щеку, а затем выбежал вон из комнаты, бормоча на ходу:
– Прошу извинить, не сдержался. Бабушка мне всегда в день рождения разрешала.
Полли долго потом стояла на верхней площадке лестницы, забыв, что нужно зайти к Фан, и пыталась объяснить себе, почему не сердится на Тома и отчего так опасно бывает порой исполнять роль бабушки.