Минуту спустя в доме поднялась суматоха. Джек, проснувшись от шума, ненароком выстрелил да еще заорал как безумный: «Огонь!» Мама закрутила трещотку, тетя зазвонила в колокольчик, Тип зашелся от лая. При этом мы все вопили как сумасшедшие, а снизу нам вторил чей-то вой.
Кто-то из нас принес лампу, и мы с тревогой глянули вниз. В тазу с водой сидела наша глупенькая служанка Бигги и выла с трагически заломленными руками:
– Ой, мамочки ж родные! – голосила она. – Ох и влипла же я, святые угодники! И как такое могло стрястись-то? Хотела тихо пробраться в дом. А прежде чуток погуляла с Майком Макони – парнем моим, который собрался на мне жениться аккурат после Дня святого Патрика.
Нас одолел такой хохот, что мы даже не сразу выудили бедняжку из таза! Немного придя в себя, она объяснила нам, что вылезла из окна перекинуться словом-другим с женихом, а когда вернулась обратно, окно оказалось закрыто. Какое-то время она сидела на крыше сарая и думала, что теперь делать, а потом обошла дом вокруг и обнаружила отворенным окно в подвал. И это после всех наших предосторожностей! Бигги скользнула в лазейку и уже поздравляла себя с удачей, когда угодила в таз. Она так испугалась, что могла только громко выть, мы ее потом еле-еле успокоили.
В ту ночь случилось еще несколько происшествий. Тетя упала со страха в обморок. Мама разбила керосиновую лампу и порезалась стеклом. Дети простыли от беготни босиком по холодному полу. Тип лаял так, что осип. Я вывихнула лодыжку. А Джек не только прострелил пулей зеркало, но и умудрился испортить пистолет, в который забил чересчур много пороха.
Когда унялась суета и дом привели в порядок, мой брат признался, что это он сам пометил нашу входную дверь зловещим крестом, истомившись от ожидания. И окно в комнате Бигги закрыл тоже он, так как не одобрял ее тайных прогулок. Вот таким негодником был наш дорогой Джек.
– А настоящие грабители, значит, так и не появились? – немного разочарованно спросил Том, которому в общем-то история очень понравилась.
– Нет, дорогой. Но поверь, что нам и без того было страшно, – улыбнулась бабушка.
Тем временем Полли вытащила из ящика длинную лайковую перчатку, некогда белоснежную, но теперь пожелтевшую и усохшую от старости.
– А я тогда выбираю это, – сказала она. – По-моему, с ней уж точно должно быть связано что-то очень интересное.
– Ты угадала, – откликнулась бабушка. – Прошу всех уважительно обращаться с этой перчаткой, ибо ее касалась рука высокочтимого генерала Лафайета9.
– Значит, бабушка, вы его видели? – восторженно воскликнула Полли. – Расскажите же нам скорее! Ох, я столько всего читала про героического и галантного Лафайета. По-моему, это будет самая потрясающая история.