Пожалуй, ему сейчас хуже, чем мне. У меня есть кров, а ему идти некуда. Я остановилась возле бродяги.
— Извините, вы ведь художник? — потревожила его.
— Очень в этом сомневаюсь, — ответил горько, не поднимая на меня глаз.
— Я видела ваши работы, когда вы показывали их Берне. Вы красиво рисуете. Можно у вас купить картину?
От моих слов он словно ожил.
— Картину? — переспросил.
— Да. Вы можете нарисовать мой портрет?
— Я за него заплачу, — сразу смекнул Бахрам. Приятно мне улыбнулся и добавил: — А если девушка на картине будет обнаженной, то заплачу столько золота, сколько весит сама Марианна.
— Хорошо, — на выдохе произнес Эмин.
— Ничего хорошего! Мы так не договаривалась, — возмутилась тому, как разворачивается ситуация.
Бахрам достал из кошелька несколько купюр и вручил их художнику.
— Это задаток, — и пока я не стала еще больше возмущаться, повел меня к экипажу.
Обижено села возле окна, не желая поддержит разговор. Бахрам сидел напротив. Кони тронулись, заставляя карету плавно скользить по дороге.
— Так что там произошло с твоим охранником? Он всегда мне казался мерзким типом, — спросил спустя время дахар.
— Это уже неактуально. Все живы и здоровы, а нага больше нет рядом со мной. Не хочу обсуждать эту тему.
— А на какую тему можно говорить? — что-то в его голосе изменилось.
— На все, кроме этой.
— Хорошо. Почему ты не хочешь становиться моей шаяни?
— У меня договор с твоим братом.
— Договор на словах всегда можно забыть, на бумаге — расторгнуть. Главное, чтобы было желание. Так почему у тебя нет желания принять мое предложение?
Я посмотрела в его зеленые змеевидные глаза. Бахрам заслуживал знать правду.
— Мое сердце занято другим, — сказала то, что должно было отвратить Бахрама.
Он хороший, ему не нужна девушка, у которой будут несколько любовников. Лучше пусть сразу уйдёт, чтобы не мучился.
— Я так и подумал. Но ведь это было в другой жизни, за стенами Хрустального города?.. Любовь не всегда выбирает прямые тропы, иногда, чтобы встретить ее, приходится прорываться через непроходимые чащи. Я уверен, Серпента не просто так свела нас вместе.
Утро началось с беспокойства и суеты. Камеристка нервничала, помогая мне собраться, натянуто улыбалась и болтала о погоде, собирая мои волосы в сдержанную прическу. Я удивилась — за все время пребывания в доме Медянок впервые мне убрали волосы. Вышло элегантно: аккуратно уложенные волны закреплены заколкой на затылке, возле лица спадали пара локонов.
Платье стало еще одни удивлением: закрытое, шоколадно-коричневое, с белым ажурным воротника и тонким поясом. Вместо яркой разодетой куклы в отражение зеркала на меня смотрела элегантная девушка. Образ получился дорогим и сдержанным. Камлия, оценив результаты своего труда, с благоговением вздохнула.