И, кстати, брат с пониманием отнесся к нашей идее о внесении изменений в систему чинопроизводства в обстоятельствах военного времени. Ценз и выслуга – это, конечно, важно, но у войны свой выбор… Короче, хотел я вас вечером, при стечении всего товарищества поздравить, но, очевидно, не судьба. Ну, да и ладно, вернемся к нашим российским баранам. Какие еще великие потрясения ждут Россию, кроме Великой войны, о которой вы мне уже рассказывали?
* * *
Через час облегчивший свою душу Балк, что-то легкомысленно насвистывая, уступил наследника докторам. Как он и предполагал, ротмистра за это время и след простыл, тот ускакал в Артур «доложить о бое и героизме великого князя Михаила генералу Фоку и похлопотать о присылке дополнительного подкрепления». Ну, насчет подкрепления… с паршивой овцы – хоть шерсти клок. Может быть, с перепугу Фока или Стесселя и уговорит прислать. Хотя в обещанную Петровичем и Вадиком дивизию, которую они в последней шифровке грозились подвезти морем прямо в Дальний через два-три месяца, верится больше.
Кстати, Вадику самое время напомнить о необходимости назначения на перешеек Кондратенко, а то по этому пункту уже третью неделю от него тишина. В отсутствие ТВКМа эти умники – Фок и Стессель – мало того что не снимут с крепости всех, кого можно перебросить на перешеек, они могут ведь Третьякова и меня в конец достать. Не дай бог, не удержусь. Что сойдет с рук Михаилу, вряд ли спустят мне.
А теперь надо найти Бурноса и уточнить, куда тот дел раненого японца, интересно было бы пообщаться с кем-то, столь похожим на голливудского ниндзя.
«Опс!.. Вот Сашенька мой и нашелся», – повернулся Балк в сторону ставшего уже столь привычным взрыва ругани с характерным белорусским акцентом. Он даже успел заметить отлетающее в сторону с криком «Why?» высокое тело в светлой куртке. Интересно, и чем же Бурносу не угодил «мириканский» корреспондент?
– Бурнос, отставить! – остановил Балк приближавшегося к лежащему американцу со сжатыми кулаками солдата. – А ну, быстро доложить по форме, что у тебя опять стряслось?
– Да шта же эта такое, таварищу Балк?! – с искренним возмущением начал Бурнос. – И так сегодня, пока усе дралися, мане пришлось вытаскивать таварища Михаила, всего-то паре узкоглазых и довелось приложить! Так тут еще эта скатина мириканская меня по матери лаять будет. Да еще с таким выражением морды, будто мне медаль вручает, а я, значит, терпи?
– Джек, – на английском спросил у пытающегося подняться с земли американца Балк, – что вы сказали этому солдату?
– Я был настолько восхищен тем, что он не только привел с поля раненого kniazia Mikhaila, но и по дороге отбил нападение двух японцев, да еще и притащил одного из них в русские окопы… В общем, я ему сказал «умрем за царя»!