2. Колчак, как много в этом звуке… Ну, почему, в самом деле, было сценаристу не рассказать, как он замерзал в Заполярье, исследуя его для России в 1903 году? Всю жизнь ведь потом маялся ревматизмом…
В «нашей» истории только после гибели Макарова, который не хотел отпускать серьезно простуженного в Арктике лейтенанта командовать миноносцем, он добился перевода на «Сердитый». Почему бы не упомянуть его честную, лихую службу на миноносце, когда он по итогам проигранной войны был награжден Георгиевским оружием?
Почему не показать его настоящую деятельность на посту адмирала, а не идиотскую, бесполезную, насквозь выдуманную и картонную стрельбу из пушки по вражескому броненосцу? Ведь это по его настоянию получили свою уникальную схему размещения башен главного калибра наши дредноуты. Ведь это под его началом разрабатывались планы минных постановок, жестоко осложнивших жизнь немецкому флоту.
И первые в мире залповые торпедные стрельбы, сразу из всех торпедных труб эсминца, это ведь Минная дивизия русского флота под Колчаком придумала! Если бы флот Владычицы морей это вовремя перенял, то в Ютландском сражении немцы не отделались бы потерей от атак его эсминцев лишь одного старого броненосца. Так нет, стреляли по старинке – по одной торпеде за раз.
И на посту командующего Черноморским флотом Колчак себя нормально проявил. Он, конечно, не был Ушаковым, а как «правитель» оказался вообще ноль. Но из русских флотоводцев ПМВ – один из лучших. Но, наверное, все это слишком нудно, чтобы стать близким среднему офисному сидельцу.
Вот и появляется АдмиралЪ, стреляющий из пушекЪ по кораблямЪ…