— Катя, Юля, идите сюда! Они подошли.
— Что будете есть и пить?
Они посмотрели меню и выбрали рыбу с овощами. Попить взяли обычную воду, два литра. Похоже, и правда, пить хотят.
— Можно еще шампанского? — спросила Юля.
— Нет, — ответил я. — На улице жара, вас развезет в зюзю, а вы мне нужны трезвые.
— Зачем?
— Отставить вопросы. Между прочим, я вас купил и могу делать с вами, что хочу. Пойте теперь.
— Что петь?
— Во поле береза стояла.
Они стали петь. С вокалом у них было не ахти, но старались. Пока они пели, набрал номер и сделал заказ. Мужской голос ответил «Ок» и положили трубку. Отметил, что связь чистая, без хрипов. Угу.
Через минут пять открылась входная дверь, и на пороге возник охранник. Чуть его не нокаутировал от неожиданности. Стучаться надо, хотя мог и не услышать, потому что женщины вошли в раж и просто орали песню, перекрикивая другу друга. Попросил замолчать. Охранник посторонился, и внутрь домика вкатилась тележка с накрытой едой. Тележку вкатила миловидная женщина лет тридцати. Перед отходом сюда Олег дал мне описание своей жены. Отличительной особенностью является шрам на нижней части спины. Эта женщина подходила под описание Олега. Стало быть, я смотрю на Ирину. Случайна ли эта встреча? Или русскоговорящим еду привозят такие же. Вкатив тележку, Ирина не ушла, а стала раскладывать еду на столе.
— Можно ли ее оставить? — спросил охранника.
— Да, можно. Но ее нельзя бить, насиловать.
— Разговаривать с ней можно?
— Можно, если сможете. Буду за дверью, если что, зовите.
Он ушел, закрыв за собой дверь.
Я посмотрел на Ирину. Она двигалась и расставляла приборы как робот. Движения плавные, без дерганий. Подошел, взял ее за плечи и резко повернул к себе. Она даже не дернулась и не вскинула руки. Взгляд туманный и отрешенный, как будто смотрит и не видит. Мне стало немного не по себе.
— Юля, Катя, возьмите девушку в ванную. Разденьте там, помойте, вытрите, не одевайте и приведите обратно.
Девушки взяли Иру за руки и повели в ванную. Она не сопротивлялась и смиренно шла с ними. «Что же тебе вкололи, девочка?», — подумал я. Пока их не было, поел и попил. Когда они вернулись, осмотрел ее. Точки от уколов были на задних частях коленок. Осмотрел все остальное тело. Следов побоев нет, порезов тоже. Шрам там, где и должен быть. Теперь это точно жена Олега. Оставил стоять ее обнаженной посреди комнаты, Юле и Кате сказал кушать. «Извини, Ирина, то, что я буду сейчас с тобой делать, необходимо нам обоим», — подумал про себя. Отошел в сторону, взял в руки крышку, которой была накрыта еда. Крышка была немного горячей. Обошел девушку и прислонил крышку сзади к ляжке. Девушка дернулась. Так, хорошо. Теперь спереди. Взял левой рукой за правый сосок, сжал и посмотрел в глаза. Ирина дернулась назад, а зрачок увеличился на долю секунды. Прекрасно. Дыхание осталось ровным. Юля и Катя внимательно наблюдали за экзекуцией. Мне надо ее расшевелить, проверив реакцию. На боль реакция есть, это хорошо. Теперь проверим память. Наклонился к левому уху, сказал: «Олег» и посмотрел ей в глаза. Реакции ноль. Еще раз к уху, снова «Олег», но громче. Опять никакой реакции. Блин, что еще? Задумался. Интересно, о чем думают те, кто сейчас смотрит в монитор? Охотнику мало рабынь, он издевается над прислугой? А что он там говорит ей на ухо? Мне почему-то стало все равно, что они там думают. Передо мной человек, который попал в большую беду, и моя задача понять, что с ним и как ему могу помочь. А как помочь? Да никак. Вытащить ее отсюда, отвезти к Марине, она поможет. И все. Пощекотал Ирину. Дернулась. Вот, уже лучше.