Только суд так не решит, и новый виток напряженности неизбежен. Лучше бы Москаленко закопала где-нибудь Бэнтли по-тихому. Или судебное заседание будет закрытым? А тогда зачем вообще заморачиваться? Нет, если дело дойдет до суда, то сделают это открыто, чтобы другим неповадно было. Длинная рука Кремля, все дела. Кремль и тут есть, и именно там находится резиденция русского царя.
– Борис, добрый день, – обежав его фигуру внимательным взглядом, поздоровалась Катя.
Вроде и не желает показывать, но переживает за него. Это только глупец не заметит. Но фасонит, держит марку. Пока. Ничего, время у Бориса еще есть, чтобы и помириться, и понравиться. Не ей – тут-то как раз все в порядке. А вот батюшке ее прийтись ко двору очень даже не помешает. Нет, Борис, конечно, может и сжульничать, выставив напоказ свою одаренность. Но хотелось бы как-нибудь иначе.
– Здравствуйте, Екатерина Георгиевна, – с легким кивком приветствовал ее он.
– Вы опять за старое. Забыли? Катя.
– Извините, Катя, – мысленно улыбнулся он такому непостоянству.
А ведь еще пять дней назад ее ничуть не задевало обращение по имени-отчеству. Миновало, значит, ненастье. Может, еще и облачно, но скоро точно станет ясно, если только дорогу не перебежит какой-нибудь ушлый проныра. Мысль об этом не понравилась и царапнула коготками по душе. Пусть лучше эти молодые и ранние проходят мимо.
Если бы Борис имел возможность быть с Катей рядом, то шансов у других не было бы. Но, к сожалению, это неосуществимо. В смысле ничего невозможного, только для этого придется открыться ее отцу. Мысль о том, что Борис окажется запертым в светлой и просторной мастерской, показалась ему ужасной, и он поспешил ее отогнать.
Кстати, на Линьоле они толком так и не пообщались. Катя весьма правдоподобно изображала обиду или действительно все еще была обижена. Для того чтобы пересечься с ней, ему пришлось разыграть сценку с матросом, оказавшимся на пути двух девиц. Артист погорелого театра.
Потом еще разок попытался завести с ней разговор, но нарвался на холодный прием, где-то даже высокомерный. Москаленко тогда бросила на Бориса многозначительный взгляд: мол, а ты как думал, я уж тут постаралась, теперь ты помучайся.
Все изменилось в одно солнечное утро. Борис тогда совершенно случайно, а то как же еще-то, шел по набережной. И Катя как-то ненароком прогуливалась в одиночестве. Поздоровался, попытался заговорить и по обыкновению столкнулся с холодным равнодушием и несвойственным девушке высокомерием.
И тут его окликнула баронесса де Линьола. Она всего-то перекинулась с ним парой фраз. Никаких вольностей. Но явно дала понять, что они знакомы. Хозяйка острова и матрос! Похоже, Эмилия прекрасно понимала, что тут происходит, и откровенно забавлялась происходящим. Не переступая за грани приличия и даже не приближаясь к ним, она сумела пробудить в девушке ревность.