Правда, Борис куда больше оценил красоту и притягательность женщины. Отчего-то сразу же подумалось о веселой вдове. Никакой робости в ее отношении он не испытал. Плавал уже, знает. Если бы не нужно было сохранять инкогнито, то он непременно добился бы ее благосклонности. Во всяком случае, интерес к себе он уже пробудил. Вот только дальше идти не намеревался.
Раскрывать свою личность лишь ради того, чтобы сбросить пар? Нет уж. Потери от этого намечаются куда более существенные. Тем более вот этот маневр уже вызвал положительную волну среди посетителей.
– Папа, я хочу эту картину, – вновь потребовала молоденькая сеньорита.
Что такое? В ее голосе послышались ревнивые нотки? Борис посмотрел на родителя упрямицы и с искренним сочувствием слегка развел руками. Мол, прошу прощения, но я тут ни при чем. А уж когда девушка заявила, что отец должен заплатить за полотно никак не меньше двух с половиной тысяч песет, Измайлов с нарочитым видом сделал большой глоток шампанского и вовсе отошел в сторону, словно хотел сказать: дела семейные, сами и разбирайтесь.
– Сеньор Понсе, – окликнул Борис хозяина галереи.
– Да, сеньор Некто.
– Видите этих двух сеньоров? – указав на уже знакомых мужчин, произнес Борис.
– И?
– Они уже купили что-нибудь?
– Нет.
– Отлично. Вот мое условие. Для них цена вдвое выше.
– Я понимаю, сеньорита вселила в вас надежду, а сеньор Кампос был груб, но вы ведь здесь ради того, чтобы продать свои картины, а не самоутвердиться в чьих-то глазах.
– Приятно общаться с человеком, которому происхождение не застит разум, – отсалютовав бокалом, произнес Борис.
Потомственный дворянин Сальвадор Понсе отнесся к подобному обращению ровно. Он не допускал даже мысли, что может разговаривать не с таким же благородным. Быть может, Борис имеет только личное дворянство, но уж это-то несомненно. В его одаренности нет никаких сомнений, а подобный алмаз не может быть сам по себе. Одаренных холят и лелеют, им потакают и стараются как можно крепче привязать к себе. Дворянство – это первое, о чем должен был позаботиться его сюзерен.
– И тем не менее, судя по вашему виду, признавая мою правоту, вы все же намерены настаивать на своем решении, – произнес сеньор Понсе.
– Именно. Видите ли, я случайно подслушал разговор этих двух господ. Сеньор Кампос не может не купить мои работы. Причем ему непременно нужны и масло, и акварель, дабы угодить сеньорите, которой он оказывает знаки внимания.
– Погодите… Да-да. Я слышал, что он имеет некие намерения в отношении сеньориты Карденас. Я все понял, сеньор.