— Миллион?! — я невольно присвистываю. — Это слишком большие деньги.
— Большие?! — удивляется он. — Это в вашей глуши так…, простите, господин. Вы не знаете, но в Семье на ежедневных забавах ставки доходят до нескольких миллионов. Да, каждый из Охотников — очень богат и это понятно — много земель легли под них. Все куда они приходят — ложатся под них.
— Забавах?
— Да, — по лицу его пробегает что-то вроде улыбки. — Что-то вроде арены… арены, которая понравится не каждому… господа умеют себя развлекать. Вам придётся привыкнуть к этому, вам придётся жить среди них — Ода стараются держаться вместе, пока захваченные ими города и кланы отстраивают рабы под присмотром Слуг. Скорее всего вам придётся жить здесь, в этом дворце… если вы и правда хотите стать одним из них.
* * *
Сейджи встречает меня на лестнице, на той самой главной лестнице, по которой поднимался к своему потерянному трону. Встречает с улыбкой на лице — я Охотник, а Охотники нужны Семье, чтобы стать сильнее.
Сильный, ловкий — это чувствуется в каждом, даже совершенно незначительном, движении Сейджи. Ему лет сорок и волосы уже тронула первая седина… вот только он никогда не умрёт, Бессмертный — как и я.
Если, конечно, я не убью его. Плохая новость для меня состоит в том, что для того чтобы остановить сердце Сейджи навсегда — мне придётся убить его одиннадцать раз.
Одиннадцать раз прикончить мастера ранга Охотник? Ты в себе, Иниро? А перед этим прикончить и всех остальных в Ода… кажется, тебе нравятся невыполнимые задачи.
— Твоё имя? — его изучающий взгляд, кажется, проникает под маску образа скрывшего моё лицо… нет, он не должен узнать. Торговец обликами поклялся, что никто не узнает меня за этим лицом исполосованным шрамами.
— Иниро.
Я наконец-то могу назваться здесь, в этом мире, своим настоящим именем.
— Некоторые оставляют шрамы как память, — он понимающе кивает. — Наш Эйта — ты скоро познакомишься с ним, как и с другими — он тоже оставил шрамы. Говорит, они возбуждают красивых девушек.
Он смеётся, касается моего плеча — как будто я уже свой и начинает подниматься по ступеням, тем самым приглашая меня следовать за ним.
На его лице я не заметил и следа боли от потери Эйко — молодец, умеет скрывать.
Он не ведёт меня в залу с троном, сворачивает направо к широкой лестнице. Поднявшись по ней, мы проходим по пустынным коридорам — пустынным, если не считать замерших словно каменные изваяния Слуг, и сворачиваем в одну из зал второго этажа. Я помню её, видел однажды. И помню как удивился — в центре залы что-то похожее на арену.