Трей быстро глянул за плечо на собственный дом, потом на меня.
– Странно, – произнес он.
– Что?
– Ты это чувствуешь? Словно кто-то следит за нами.
Я осмотрелась, в тот момент явственно ощущая, что он прав. Мне казалось, что здесь кто-то есть и он наблюдает за нами, как в подвале Ричмондов в предыдущую пятницу, когда мы с девчонками играли в эту дурацкую игру. Я понимала, что глупо даже думать об этом, – но Вайолет сказала мне, что может видеть разные вещи, когда касается людей: события из их жизни, которые иначе не могла бы знать. Интересно, она ли наблюдала за нами там и тогда. Я почувствовала, как волоски встают дыбом на руках, а кожа покрывается мурашками. Чувство не из приятных. Мне захотелось оказаться с Треем на одной стороне забора.
– Ага, – согласилась я. – Я тоже это чувствую.
Кажется, Трей собирался что-то добавить – но тут мы услышали шум двигателя маминой машины. Фары осветили алюминиевую облицовку дома Эмори, когда она подъехала к дому. Из машины доносилась кантри-музыка.
– Увидимся, – тут же помахал мне Трей. Он вернулся в дом через заднюю дверь, и я похлопала в ладоши, подзывая Мокси.
– Мокси! Пойдем, девочка! – позвала я. Уши моей любимой старой собаки навострились, и она поковыляла ко мне так быстро, как могла. Мама вошла в дом и поставила сумки с купленным фаст-фудом.
Я подождала, пока Мокси поднимется по ступеням на веранду. В кухне она заскулила, почувствовав запах завернутых в фольгу бургеров, лежавших на столе.
– Это с Треем ты разговаривала, когда я вернулась домой? – спросила мама.
– У Эмори котята на заднем дворе, – ответила я, избегая вопроса о разговоре с Треем.
– Трею бы не помешало постричься, – продолжила мама, игнорируя мою попытку сменить тему и передавая мне тарелку. – Вы с Дженни всегда играли у Эмори в детстве. У них были отличные качели. Трей отвез вас в школу на автобусе, когда вы только пошли в первый класс.
Я молча развернула свой бургер, не желая вспоминать прошлое. Я смутно помнила, как мы втроем играли во дворе Эмори, махали ногами на качелях, поднимаясь все выше и выше. Дженни говорила, что хочет прикоснуться к небу.
– Я всегда думала, что кто-то из вас выйдет замуж за Трея. Вы трое были тогда неразлейвода. Мэри Джейн давала мальчику много свободы. От оказывался есть корочку хлеба, когда оставался у нас на обед, потому что его мама срезала ее для него…
– Мама, – холодно прервала я ее. – Я не хочу думать об этом.
Слова сорвались с губ, прежде чем я их обдумала, но они были честными. Я не хотела вспоминать. Мысли о том, каково это – бегать по Марта-Роуд с Дженни, были слишком странными и вызывали грусть. В детстве мы летом слонялись по округе. Теперь эти воспоминания о падениях с велосипедов, разбитых коленках, прятках в квартале и лазании по заборам возвращались.