"В процессе проверки Вашей жалобы принимались необходимые меры по установлению постороннего мужчины, присутствовавшего на обыске, который, в нарушение установленного законом порядка, не внесен в протокол. По объяснениям сотрудников Тысменицкого РОВД тт. Когута и Демича, проводивших обыск, им является практикант школы милиции или общественник, фамилия которого неизвестна. В уточнявших беседах с Вами, вашими родителями, бабушкой и дедушкой, сотрудниками милиции тт. Когутом и Демичем, а также понятыми тт. Вивчаренко и Рушаком, которые видели этого человека, получены противоречивые данные о нем, в том числе и о его внешности, в связи с чем установить его не представляется возможным".
Стоп-стоп, подумал я, прочитав этот, согласитесь, уникальный документ. Что это за фантом возник в доме Идзьо?
Нет, не так все просто в этой истории. Надо разбираться, а для этого лететь туда, к месту действия...
Дело номер 45365 по обвинению Виктора в незаконном хранении оружия, вызвавшее столь большой шум, шквал проверок и реакцию высших в стране прокурорских чинов, уместилось всего лишь в один том - 366 страниц.
Сначала о том, что в деле есть. В протоколе обыска вслед за постановлением о поводе обыска: незаконно хранящемся техническом спирте, так и не найденном, и найденном пистолете - указаны главным образом предметы, упоминание которых далеко и от оружейных складов, и от процессов спиртоперегонки.
При обыске были обнаружены: украинская музыкальная энциклопедия, изданная в 30-е годы на Западной Украине, ежемесячник "Украинская музыка" на украинском, издававшаяся во Львове, за март-декабрь 1938 года, а также десяток переписанных от руки стихотворений. За первым протоколом обыска следует второй, проведенный вечером того же дня в Ивано-Франковске, в квартире, где живут бабушка и дедушка Идзьо. И если в квартире отца Виктора был найден пистолет, то, что могла найти оперативная группа в квартире стариков? Естественно, фанату, правда, учебную. Прямо не семейка, а, учитывая место действия - Западная Украина, бандеровское подполье!
Нашли мы в деле и ту анонимку, с которой разгорелся весь сыр-бор. Удивило не только то, что в ней не указано, на чье имя она поступила, и не только то, что она напечатана на пишущей машинке (вот село какое! а могли бы и компьютер использовать!), но и то, что подобный клочок бумаги мог послужить сигналом к целой операции: обыск в двух домах, участие в обыске по такой ерунде начальника следственного отдела, применение спецсредств (дежурный по РОВД долго рылся в журнале выдачи спецсредств, да так и не смог найти, когда еще "на дело" брали миноискатель). Что еще? Еще появление (уже к концу следствия) нового свидетеля по фамилии Гора, который, по его словам, был случайным попутчиком Виктора в поезде, и тот ему, незнакомому человеку, похвастался пистолетом. Мы, конечно, не могли не поразиться умелым и оперативным действиям сотрудников милиции, разыскавших попутчика в поезде, тогда как они так и не смогли разыскать третьего, "стажера", участвовавшего в обыске и известного, как минимум, двум сотрудникам РОВД.