Громко щелкнул незнакомый механизм, заставив друзу зашипеть, зажужжать, — и уже в следующее мгновение передо мною появилось лицо отца, настраивающего кристалл памяти. Руки его порхали вокруг камня, заставляя изображение идти волнами, но постепенно оно стало более четким, позволив разглядеть: хозяин взволнован.
Знакомым голосом с теплыми нотками, почти растворяющимися в словах из-за суеты, отец проговорил:
— Эксперимент «Ливиум-223». Трансформация некоторых представителей группы легких металлов под действием препарата.
Славка ошеломленно притих, остановившись в полушаге от меня. И даже обиженное выражение сошло с его лица, сменившись удивлением.
— Неужели это друза?..
Не обращая внимания на мальчонку, я продолжала наблюдать за крупными размашистыми шагами родителя, которыми он мерил уже виденный мною кабинет. А ведь из-за беспокойства он совсем не заметил, как от нескольких неловких движений обрушил со столов пару склянок с кипящей жидкостью, и та благодатно растеклась по полу, подняв в воздух несколько паровых облачков.
Отчетливо послышался звон бьющегося стекла, но отец обернулся на другое. Входная дверь открылась не им — чужой силой, вспыхнувшей яркой синеватой сферой. А вслед за этим в комнату вошли двое.
Фигуры их были укутаны тяжелыми плащами — по меркам петергофской весны выглядевшими довольно уместно, только что-то в этих людях все же заставило меня насторожиться. Как будто где-то совсем глубоко сворачивалось странное предчувствие, подобное тому, что я уже испытала однажды. Когда?
На память пришла недавняя ночь в родовом доме деда. Странный сон сродни видению и ощущение того, что все вокруг разом становится мне неподвластным. Кажется, отец ощутил нечто похожее, неестественно выпрямившись и высоко подняв подбородок. Боится?
А вот посетители, напротив, чувствовали себя уверенно, снимая плотные накидки. И в первом, мужчине средних лет, мне совсем незнакомом, наметились черты, как будто схожие с беркутом…
— Маркиз Орлов. — Отец говорил ровно, жестом приглашая мужчину присесть. И уже более галантно: — Ваше императорское величество! Чему обязан такой честью?
Я ошарашенно прикрыла ладонью губы, чтобы не вскрикнуть, а Славка с размаха плюхнулся на пол, поджав под себя тонкие ноги. И рот раскрыл, видимо, впервые увидев, как работает известный артефакт.
— Добрый вечер. — Изображение Екатерины Дмитриевны, ожившее в кристалле памяти, принадлежавшем отцу, дождалось ответного приветствия. — Прошу вас, не стоит излишне беспокоиться, граф. В конце концов, наш визит носит неофициальный характер, и цесаревичу знать о нем совсем не обязательно.