— Не нужно оповещать его светлость о моем приезде, Олег, я сама справлюсь. Герцог у себя?
Получив в ответ кивок, развернулась к Николаю Георгиевичу, протянув ему на прощанье руку:
— Благодарю вас за понимание, господин Левшин. — Голос едва заметно дрогнул, но я заставила себя собраться. — С вашего позволения я сама поясню его светлости причины столь скорого возвращения, чтобы не доставлять вам лишних неудобств. Доброй ночи!
Маркиз задержал мою ладонь. Пристально вгляделся в лицо, словно догадываясь о дерзких планах. Однако именно в тот момент, когда мне показалось, что он уже не отпустит меня, Николай Георгиевич склонился над моей рукой, затянутой в белоснежную перчатку. Коснулся губами тонкой ткани и с сожалением произнес:
— Я не хотел вас напугать, Ольга. Надеюсь, вы сможете простить меня.
Я отшатнулась. Простить такое?! Никогда! Но только маркиз не должен ни о чем догадаться, и поэтому я примирительно сказала:
— Нам всем нужно отдохнуть. До завтра!
Быстро развернувшись, торопливо прошла в кабинет деда, чтобы, успокоив его, дождаться ночи.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ,
в которой случается неудачная кража, заключается скандальное пари и находится подвенечное платье
Непозволительное в одном случае будет прилично в другом…
Жизнь в свете, дома и при дворе. Петергоф, 1890 г.
Поздней ночью особняк отца на Приморской улице казался необитаемым. Похожий на неприступную громаду боевого корабля, он был закрыт от всех вычурными коваными решетками и деревянными ставнями, так что даже новомодная плитка, устилавшая узкую дорожку к нему, не придавала его облику дружелюбности.
Как назло, с первыми сумерками начался небольшой дождик — едва способный превратиться в настоящий весенний ливень, но готовый доставить множество неудобств случайному путнику, заблудившемуся на окраине Петергофа.
Оставив наемную карету у самой мостовой, я на всякий случай заранее хорошенько заплатила ямщику: не хотелось в самый ответственный момент узнать, что он трусливо сбежал, бросив меня посреди широкой мостовой.
Мне пришлось поплотнее укутаться в темно-синий утепленный плащ, чтобы не промокнуть, и возблагодарить небеса за то, что чувство самосохранения заставило меня сменить перед выходом легкие туфельки на повседневный, но очень удобный вариант.
Налетевший внезапно порыв ветра заставил съежиться. Остановиться, прислушиваясь к звукам, доносившимся из порта, и снова обратить внимание на дом. Если пробраться через черный вход, на замке которого тоже вырезана кайма для родового перстня, можно успеть. В конце концов, мне и нужно всего ничего — лишь то, что хранится в старом тайнике, который мы еще с матерью оставили за вычурной решеткой камина.