По позе господина Левшина было невозможно понять, какие эмоции вспыхивают в нем после моих слов, и я искренне надеялась, что он прислушается к ущемленному самолюбию и голосу разума.
— Спустя непродолжительный срок ваша жизнь станет прежней, а мой дед свыкнется с утратой. Скандал забудется, и вы сможете найти новую избранницу, не навязанную ни долгом, ни сомнительными соображениями о девичьей чести. Мне же хватит отложенного, чтобы добраться до Италийских земель, а там — Алеша, он поможет. Мы с ним давно дружны…
Выпалив свой тайный план, я потерянно задохнулась, ожидая мгновенной реакции ярости его сиятельства. Пощечины, грубого выговора, а может, и того хуже. В конце концов, в настоящий момент я даже не была уверена, что маркиз оставит меня в живых, ведь весь тот гнев, который я имела честь видеть прежде, не мог идти ни в какое сравнение с его оскорбленной гордостью!
Спрятав пальцы в шерстяные складки платья, я не отвела взгляда от Николая Георгиевича, чтобы не показать, как мне страшно. Лишь сосредоточилась на дыхании, как прежде…
Вдох — выдох…
Вдох — выдох…
Вдох — выдох…
Целую вечность мы смотрели друг на друга, и между нами происходило столько борьбы, сколько не могли озвучить никакие слова. Наконец господин Левшин первым нарушил тягостное молчание, подойдя ко мне вплотную.
Осторожно, словно боясь спугнуть, он уперся ладонью в дверной косяк и, слегка коснувшись ледяными пальцами разгоряченной кожи на моем плече, хрипло прошептал:
— Вы правы, госпожа Ершова… — Слова давались маркизу с огромным трудом, и мне не верилось, что я слышу их от его сиятельства. — Правы каждым словом.
Он глубоко вздохнул, опалив горячим дыханием мою шею. Кожа мгновенно отреагировала на этот жест, и я вздрогнула, ощутив, как по ней пробежал целый рой крошечных мурашек. В памяти всплыли касания огненного мага — и мне вдруг стало жарко. Я задышала чаще, что не могло укрыться от господина Левшина.
Попытавшись отстраниться, я тут же попала в ловушку из расставленных по обе стороны рук, после чего огненный маг терпеливо пояснил:
— Но поверьте, как только вы останетесь одна, без моей защиты, вы не проживете и дня. И ваша смерть станет такой же бессмысленной, как и вереница других смертей аристократов из высоких родов Старороссии. Думаете, ваш дед заслуживает такого потрясения? Бросьте, Ольга! Понимаю, что после всего случившегося я стал вам противен, но поверьте, это не повод, чтобы так глупо погибать!
Он замолчал, снова приведя дыхание в норму, и, поколебавшись, закончил:
— Боюсь, исправить содеянное в одиночку мне не удастся, но вы можете в этом помочь. Что скажете?