Я больше не верила Николаю Георгиевичу. Ни его сожалению, ни сочувствию, ни признанию ошибок. Передо мной вновь стоял чиноначальник кабинета его императорского высочества, рядом с которым постоянно ощущалась тревога. Сильный, властный, невероятно жестокий даже в том, чтобы не проявить открыто гнев и позволить зерну надежды зародиться в моей душе. Но, похоже, господин Левшин не желал сдаваться:
— Я предлагаю вам пари, Ольга. — Он поднял на меня заинтересованный взгляд, снова коснувшись пальцами подбородка. — Я отдам вам целое состояние и самолично помогу исчезнуть навсегда из империи, если завтра в полдень вы согласитесь стать моей супругой.
— Нет! — тут же выпалила я. Мне было невыносимо даже представить себе, что последняя неделя моей свободы закончится вот так быстро и нелепо — всего из-за одной ошибки. И то, что случилось между нами в карете… Одна только мысль о том, что уже завтра к концу дня я должна буду войти в спальню маркиза как его жена, заставила меня густо покраснеть. — Ни за что!
Но его сиятельство, похоже, не привык так быстро сдаваться. Позволив себе более расслабленную позу, он опустил одну руку, словно показывая этим, что у меня есть выбор. Хотя в глубине души я уже ощущала, как удавка предложенного соглашения затягивается вокруг шеи, лишая меня спасительного кислорода.
— Брак заключим самый обычный, без высокородного договора, и разорвать его можно будет в любое время по требованию одного из супругов.
— Ни за что! — снова повторила я, но на этот раз голос дрогнул, а маркиз удовлетворенно кивнул.
— Вы не дослушали моих условий, — упрекнул меня Николай Георгиевич. — Я прошу у вас всего семь дней, ровно до петергофского бала. По сути, это не такая уж и большая цена за свободу. Если по истечении этого срока мне не удастся найти изменников, а вы убедитесь в том, что хотите исчезнуть, я отпущу вас, взяв всю ответственность на себя. Миллион ассигнациями — весьма щедрый взнос в вашу самостоятельную жизнь, не находите?
В голосе маркиза различались едкая ирония и нескрываемый скептицизм, немного приводившие ситуацию в норму. Ведь, в конце концов, услышь я обычное предложение о браке от его сиятельства, могла бы подумать, что тронулась головой. Только… сделка?
И все же даже договор с самим дьяволом не мог идти ни в какое сравнение с переговорами о предстоящей свадьбе с господином Левшиным.
Онемев от жуткой перспективы принадлежать ненавистному маркизу не только согласно подписанному утром договору, но и уже завтра — в спальне, я всем своим существом постаралась сконцентрироваться на робкой надежде, забрезжившей впереди: