С сильным толчком колеса ударили о посадочную полосу. Несколько минут спустя «геркулес» помчался вперед со скоростью пули, так, во всяком случае, показалось сидящим внутри людям, и они уже ярко представляли себе груду искореженного металла вместо самолета.
Снаружи послышался отдаленный громкий взрыв. Затем другой, много ближе.
Они посмотрели друг на друга.
— Добро пожаловать в Боснию, — сказал Клинок.
Последующие две или три минуты, пока они находились в брюхе катящегося самолета, грохот артиллерийских разрывов заглушал звуки моторов. Сасовцы не могли выглянуть наружу, не могли определить, насколько близко падают снаряды, да и все равно ничего не могли поделать.
— У всех все о’кей? — спросил Дохерти. Сам он ощущал себя так, словно его за шкирку поднял гигант и хорошенько встряхнул.
Все сказали, что все хорошо.
Грохочущий «геркулес» остановился, и в проходе между клетей вынырнула голова пилота.
— Путешествие закончено, — объявил он чуть ли не похоронным тоном. — И у меня такое ощущение, парни, что вы не готовы помочь нам с выгрузкой этой прелести, — сказал он, когда медленно начала открываться хвостовая аппарель.
— Извини, дела прежде всего, — сказал Дохерти, всматриваясь в появляющуюся в поле зрения стену здания аэропорта. Земля казалась покрытой лишь легким слоем снега, но громоздящиеся по сторонам огромные сугробы свидетельствовали о прошедших снегопадах. Воздух был холодным и влажным.
— А это вход для прибывших иностранцев, — насмешливо сказал летчик, указывая на одинокую красную дверь с надписью «Выхода нет» на английском языке.
— Спасибо за полет, — сказал Дохерти и повел свою троицу вниз по аппарели. Первое, что он увидел, выйдя из самолета, — заколоченные окна контрольной вышки. По обеим сторонам от взлетного поля словно бы в бесконечную высь карабкались крутые склоны. Вообще вся картина напоминала одну из долин где-нибудь в Южном Уэльсе в непогоду, если бы не грохот артиллерии.
Они миновали уже полпути до здания, когда оттуда вышли два ооновских солдата и на стремительном французском потребовали предъявить документы. Дохерти достал аккредитационную карточку ООН. Солдаты осмотрели лица сасовцев с дотошностью, которой позавидовал бы косметолог, а затем разрешили пройти.
Пол обширного пространства внутри здания был усеян битым стеклом и пустыми гильзами. Навстречу поспешил другой солдат ОО с пластиковым пакетом в руке, словно шел из магазина.
— Сержант Дохерти? — кратко спросил он, не доходя десяти ярдов.
Дохерти кивнул. Офицер оказался британцем, майором чеширцев. Под шинелью у него был надет бронежилет.