— Не вздумай шалить, будить людей, беспокоить родителей. И, слово даю, наш визит будет для тебя нехлопотным. А войти внутрь нам надо всем, и машина наша тоже въехать должна, чтобы местному населению глаза не мозолить.
Миша быстро закивал головой и провел пластиковой картой в щели считывающего устройства. Через минуту сработал глухой ненавязчивый зуммер, и одна из колонн отъехала в сторону. В образовавшемся дверном проеме возник опрятный мужчина, одетый в отутюженный костюм, словно Миша возвратился в шесть вечера, а не за полночь.
— Я не один, со мной Саша и еще трое товарищей. Машину поставишь в мой гараж.
Подберезский обернулся и жестом скомандовал всем выходить. Привратник, увидев, какой автомобиль придется перегонять, постарался придать вытянувшемуся от удивления лицу максимально непринужденное выражение.
— Добро пожаловать! — мягко произнес он. Но, встретившись глазами с Ломейко, не сумел скрыть потрясения. Илья, похоже, тоже узнал его и раздосадованно покачал головой.
— Ужинать будете? — поинтересовался слуга, садясь в «жигуленка».
— Крепкого чаю не помешало бы, — ответил Рублев за хозяина.
Но Миша гостеприимно добавил:
— Приготовь на четверых горячих закусок.
Дверь автомобиля громко захлопнулась. Мирная с виду компания шла по широкой аллее к эффектному крыльцу. Где-то позади зашуршали шины, послышался легкий скрежет гаражного роллета. Неожиданно Комбат несколькими прыжками догнал привратника. Он выдернул его с переднего сиденья как раз в тот момент, когда тот вызывал боевую группу по переговорному устройству.
Андрюха без объяснений понял действия старшего товарища и резким ударом в челюсть уложил Мишу на траву прямо у крыльца. Комбат догнал покатившегося к темнеющим кустам мужчину, но вовремя сделал резкий рывок в сторону. Хлопнул тихий выстрел, но яркая вспышка и знакомый профессионалу запах не вызывали сомнений — прислуга в этом доме вооружена. Подберезский решил не жеманничать — вторым тяжелым хуком он на время обездвижил кудрявого Сашу. Ломейко, профессионально сорвав с художника длинный женственный шарфик, связал ему ноги. Второго обездвижил его же собственной байкой.
— Я присмотрю, — бросил он Андрею.
Идиот Миша, видимо, призвал на помощь особым жестом или условной фразой, скорее всего — про горячие закуски. Товарищи понимали, что сейчас важно остановить улизнувшего преданного слугу и заставить его отменить вызов. Иначе шум поднимется на весь поселок. Объясняться с охранниками чужой собственности совсем не хотелось.
Илья, обыскав карманы «отключенных» приятелей, экспроприировал у кудрявого дорогой перочинный нож со множеством лезвий. Этого нехитрого устройства ему, как профессионалу, хватило, чтобы из одного длинного шарфа сделать два крепких подобия веревок, «стреноживших» нервного Мишу и его товарища. Из байки вышли не только крепкие трикотажные ленты, но и два отличных кляпа. Теперь, когда можно было с уверенностью прогнозировать, что очнувшиеся пленники не убегут и не смогут поднять шума, лейтенант Ломейко откатил их подальше друг от дружки, чтобы исключить возможность взаимовыручки.