– Ты больше с ним не говорил?
– Нет. Пару месяцев назад от него пришло сообщение по электронной почте, но я не захотел с ним общаться.
– Почему?
– Рита, а зачем? – Он тяжело вздохнул и запустил в волосы руки. – Ты считаешь, что я захочу стоять перед ним, смотреть на него, сидящего в инвалидном кресле, и слушать опять, как он меня уничтожает? Нет, спасибо.
Как же она ему сочувствовала. Он спас друга, сделал для него все возможное и невозможное, а тот его проклял. Неудивительно, что Джека мучают ночные кошмары и он не хочет говорить о том, что он помнит. Но возможно, друг хотел исправить несправедливость, а Джек не позволяет ему это сделать и тем самым не избавляется от боли, а погружается в нее снова и снова.
– Ты же не знаешь, чего он хотел, – сказала Рита. – Может, он хотел тебя поблагодарить.
– Благодарность мне тоже не нужна, – огрызнулся он. – Я сделал то, что должен. Вот и все.
Пустота в глазах Джека была такой бездонной, что Рита удивлялась, как он вообще стоит на ногах. Он, вероятно, самый сильный человек на земле. И самый одинокий.
Отрывистым тоном, словно давая ей знать, что сеанс правдивых рассказов закончился, Джек произнес:
– В любом случае, Рита, у меня в душе не осталось ничего, что я могу тебе предложить. Я не тот парень, кого ты знала. Черт, я даже сам больше не узнаю этого человека.
– Ну а я узнаю. – Рита встала на носки и поцеловала его. – Я знаю его. Я все еще вижу его, когда смотрю ему в глаза. И я знаю, что ты наказываешь себя за то, что не было твоей виной.
– Это был мой отряд, а значит – моя ответственность.
– Джек, тебе приказали проверить деревню. То, что случилось… просто случилось. Ты не в ответе за жизнь и смерть. Джек, ты сделал все, что мог.
– Не все, – настаивал он.
– Сделать больше ты не мог.
Она почти что поняла, почему он отстранял ее от себя, почему отстранялся от семьи, от всего, что было для него когда‑то важно. Он видел слишком много потерь, поэтому закрыл свою душу, думая, что защищает тем самым и других, не желая возлагать на них свою тяжесть и боль. Рита прижалась головой к его груди, прислушиваясь к громкому биению сердца. Он напрягся, и на секунду ей показалось, что он ее оттолкнет, но он уткнулся лицом ей в шею.
– Рита, – бормотал он, – тебе не следовало в это влезать.
– Джек, я не могу… не могу оставить тебя одного. – Неужели он не слышит любви в ее голосе? Понимает ли силу ее чувств? Понимает ли, что ее теперешние чувства больше, сильнее тех, которые она испытывала, когда они впервые встретились?
Рита не отпускала его, гладила по спине. Может, все‑таки удастся убедить его, что он не виноват? Но все, что она может сделать сейчас, это показать ему свои чувства.