– Мы тебя слышим, – закричал Марко.
Тереза, не обращая внимания на крик сына, посмотрела на Риту:
– Даже твой отец изо всех сил держался, лишь бы в меня не влюбиться.
– Можно подумать, что у меня был шанс избежать этого, – выкрикнул в свою очередь Ник.
– Зачем нам дверь, если все всё слышат, – покачала головой Тереза. – Я вот что говорю: надо бороться за то, что того стоит.
Рита была в растерянности.
– Что ты собираешься делать? – спросила Джина, аккуратно распределяя цитрусово‑сахарную смесь на прямоугольнике теста. – Ты останешься здесь? Или вернешься и подправишь свою жизнь?
Да, это вопрос. Рядом с семьей Рита задумалась по‑новому о своем положении. Ей стало стыдно, что она убежала от проблем, от мужчины, которого любит. Это неправильно. Она спряталась, сделала то, в чем обвиняла Джека.
– С какой стати мне от него уезжать? – громко пробормотала она, забыв, что ее слышат.
– Точно, – согласилась Джина, нарезая печенье и раскладывая на противни.
– У меня там бизнес, квартира. – Рита взяла еще булочку. Мысли обгоняли одна другую, и понемногу тяжесть на душе спадала.
– Ну конечно, ты со всем справишься, – сказала мать.
– Джек не принимает решения за меня.
– Разумеется, – согласилась Джина.
– Не ему диктовать мне, когда уезжать, когда оставаться.
– Ну вот – слышу мою девочку, – обрадовалась Тереза.
– С какой стати мне облегчать жизнь Джеку? – Этот вопрос был адресован всем.
– Ты никогда никому из нас не облегчала жизнь, – с насмешкой вмешался Марко – он принес на кухню пустой поднос.
– Ой‑ой, – засмеялась Джина. – А ты? Ты что, был ангелочком? Ты забыл, как обрил наголо моих кукол Барби?
– Я возвращаюсь, – объявила Рита. – Я посмотрю Джеку в глаза и скажу, что он не может указывать, как мне жить. Ему не удастся меня прогнать. – Рита вскочила с табурета. – Я скажу ему, что он любит меня и, когда перестанет бояться этого, сможет меня найти и вернуть. Я строю свою жизнь там и не намерена сдаваться.
– Вот и правильно. – На кухню вошел отец и обнял Риту. – Но ты ведь останешься на пару дней? Развеешься.
– Конечно, папа. – Рита прижалась к самому замечательному человеку на свете. – Пусть Джек поскучает. Ему это не помешает, пойдет на пользу.
– Все‑таки вы, женщины, на редкость удивительные создания, – сказал отец.
– И не забывай этого, – не преминула напомнить ему жена.
Одиночество оказалось чрезмерным.
Три дня, и Джек уже задыхался. Тишина. Слишком много тишины. Ему виделась Рита в пентхаусе. Он слышал ее смех. Он улавливал ее запах в гостевой комнате, где она спала. Он скучал по ней так, как ему и не представлялось.