Почему она не заметила его раньше?
Ливия кивнула на гамак:
– И как тебе спалось в нем?
Массимо пожал плечами.
– Сегодня я могу в нем переночевать, – сказала она.
– Нет необходимости, – язвительно ответил он. – Мне было удобно.
– Но, по‑моему, это несправедливо…
– В гамаке буду спать я, – процедил он сквозь зубы и встал. – Я приму душ.
Ливия прищурилась. С каких пор Массимо просыпается в таком отвратительном настроении? У нее было сильное подозрение, что он сердится на нее, хотя она не понимала из‑за чего.
– Пожалуйста. Я приготовлю кофе. Я бы предложила тебе чашечку, но, вижу, ты уже сам о себе позаботился.
Его улыбка была такой же циничной, как и его тон.
– Конечно.
Массимо прошел мимо Ливии в спальню и плотно закрыл за собой дверь.
Она хмуро уставилась на дверь и пожалела о том, что у нее не лазеры вместо глаз, которые прорежут дверь и поразят Массимо.
Она надеялась, он сожалеет о том, что когда‑то предложил расположить главную ванную рядом со спальней.
В маленькой, но очень уютной кухне Ливия открыла дверцу буфета и взяла стеклянную кружку. Положив в нее чайную ложку сахара, она взяла капсулу эспрессо и включила кофемашину.
Оставшись в ванной один, Массимо сжал кулаки. Судя по тому, как Ливия хлопает дверцами кухонных шкафов, она злится.
А почему сердится Массимо? Его ярость должна быть направлена на самого себя.
Пока он не услышал ее признания в любви к другому, он не верил, что она нашла себе любовника.
Неужели ради этого любовника она подстриглась и покрасила волосы?
Массимо стало тошно. Он разделся и швырнул одежду на пол.
И встал под максимально холодный душ, но это не помогло ему успокоиться.
Надев шорты и футболку в своей личной гардеробной, он вышел в спальню и увидел аккуратно заправленную кровать. Ливия так и не избавилась от этой привычки. В Лос‑Анджелесе она сама заправляла постель, хотя горничная после всегда делала все по‑другому.
Он немного расслабился.
Не следует обрушивать необъяснимую ревность на Ливию. Она не сделала ничего плохого. Их брак закончился.
Но его рассудительность куда‑то испарилась, когда он вернулся в гостиную и обнаружил, что Ливия лежит на диване, положив ноги на кофейный столик и скрестив лодыжки. Она что‑то набирала на телефоне, а пустая стеклянная кружка стояла на подставке в нескольких дюймах от ее босых ног.
Массимо решил, что она переписывается со своим любовником.
Она не смотрела на него, но на ее лице читалось возмущение.
– Ты расскажешь мне, чем я тебя расстроила? – спросила она.
– Ничем, – сухо ответил он.
Она фыркнула.
– Я не выспался, – признался он менее враждебным тоном.