Она вцепилась в край двери побелевшими костяшками пальцев.
– Привет.
Он подошел и нежно поцеловал ее.
– И тебе привет. Ты, должно быть, усердно трудилась. Проект продвигается?
– Так и есть, очень усердно, – ответила она. Это была не совсем ложь.
– Это для тебя.
Он принес большой букет роз, на этот раз розовых. Без лишних слов Хартли направился в кухню и достал вазу. Она последовала за ним, стоя в дверях, наблюдала. Неужели все женщины так чувствительны к мужчинам, от которых беременны?
Удовлетворившись делом своих рук, мужчина вытер руки и поставил вазу на стол.
– У тебя усталый вид. Не беспокойся, я не останусь надолго. – Его улыбка была нежной. – Я скучал по тебе, – признался он.
Она судорожно сглотнула.
– Я тоже по тебе скучала. Пойдем посидим в гостиной. Я хочу тебе кое‑что сказать.
Не всю правду и ничего, кроме правды. С этим разговором придется подождать еще несколько дней. Надо получить подтверждение врача. Они вместе уселись на диван. Хартли обнял ее за плечи, как будто это была самая естественная вещь в мире.
– Как новая покупка? – спросила она.
Он зевнул и откинулся на спинку дивана.
– Может, я и откусил больше, чем могу прожевать, зато обнаружил, что физический труд творит чудеса, очищая мозг человека. Я работаю во дворе, пока у меня еще нет ключей.
– Ты пытался поговорить со своим братом?
– Я столкнулся с ним несколько дней назад. Все прошло не очень хорошо.
– Мне очень жаль. – Легкая горечь в его голосе подсказала ей, что он страдает из‑за разрыва с близнецом.
Хартли погладил ее плечо.
– А чего ты хотела, скажи мне?
– Я знаю, что ты не согласен со мной насчет того, стоит ли тебе говорить об этом твоим брату и сестре о Швейцарии. Но у меня есть некоторый опыт работы с секретами. Это касается моих родителей.
Он отстранился от нее и застонал.
– Пожалуйста, не заставляй меня чувствовать себя еще хуже. Я не должен был выходить из себя. Твое прошлое меня не касается.
Ее улыбка была задумчивой.
– Ты доверил мне свои темные секреты. Я думаю, что пришло время для моих.
Темные секреты. Теперь она цитировала ему его непростительные слова.
Фиона встала и обхватила себя руками за талию. Ее пижама была не очень тонкой, но он увидел, что на ней нет бюстгальтера, и почувствовал, как нежность к ней смешалась с похотью. Это было незнакомое сочетание, и он не знал, что с этим делать.
– Пожалуйста, не надо, – взмолился он. – Видит бог, ты не обязана мне ничего объяснять.
Она пристально посмотрела на него, и он увидел в ее глазах решимость и боль.
– Я всю жизнь гадала, кто я такая. Я жила в настоящем сиротском приюте, детском доме, пока мне не исполнилось восемь лет. После этого некоторых из нас переселили в другие детские дома. Меня считали уравновешенной, и я попала в приемную семью. Это не было ужасно. Некоторые семьи были просто замечательными. Но все это было временно. Шансы на усыновление в этом возрасте подобны выигрышу в лотерею.