После душа они улеглись на свое роскошное ложе. Он притянул ее к себе и обнял, уже зевая. Утомленные любовными ласками, они заснули, не сказав больше ни слова.
Зов природы заставил Фиону проснуться на рассвете. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы оценить свое положение: она в отеле с Хартли. Она с ужасом ожидала приступа тошноты, но, как ни странно, ничего такого не чувствовала. Может быть, на таком сроке приступов уже не будет?
Она повернулась на бок и посмотрела на Хартли. Он лежал на спине, его глаза были открыты, взгляд устремлен в потолок.
– Что ты собираешься делать? – спросила она.
Они заранее распланировали эти выходные, собираясь насладиться поздним завтраком; поиграть в туристов на открытом рынке; провести еще одну ночь в отеле, занимаясь любовью.
Хартли даже не взглянул на нее.
– Я думаю, нам следует выехать из отеля и вернуться домой отдельно. Мы должны обдумать то, что с нами происходит. Ты права, Фиона, если я сейчас вернусь в «Тарлтон шиппинг», у меня будет много работы.
– Ты злишься, – догадалась она, и сердце у нее упало.
Он пожал плечами:
– Нет.
И Фиона решила, что настало время узнать правду: ему – о ребенке, ей – о том, как он к этой новости отнесется. Она села и закуталась в простыню до самой шеи, словно такой разговор нельзя было вести обнаженной.
– Я должна кое‑что сказать тебе, – начала Фиона, и дрожь охватила ее тело.
– Мне надоело говорить и слушать, Фи. Я объявляю тайм‑аут. Ты в своем углу, я в своем. Эти отношения отнимают слишком много сил.
Следующие тридцать минут прошли в тумане отчаяния. Они по очереди приняли душ. Молча позавтракали, когда в номер принесли кофе и круассаны.
Одетые и готовые к отъезду, они спустились вниз с сумками и сдали ключи. В чемодане Фионы лежало сложенное атласное платье. Праздник кончился.
Хартли отвез ее домой, не сказав ни слова. Он остановился у дома Фионы и оставил мотор включенным. Ей ничего не оставалось, кроме как выйти из машины, но она медлила.
– Ты покончил со мной? Покончил с нами? – с горечью спросила она.
Выражение его лица было непроницаемым.
– Даже не знаю, – ответил он.
В последующие дни Фиона полностью погрузилась в работу. Этот способ уйти от грустных мыслей никогда не подводил ее. Ей нужно было заработать как можно больше денег до рождения ребенка. А у нее в запасе было всего лишь пять‑шесть месяцев.
Она понятия не имела, как справится со всем, что ей предстоит. Уход за новорожденным потребует много сил и времени. И не будет оплачиваемого отпуска по беременности и родам для самозанятого художника. Должна ли она забыть о гордости и попросить помощи у Хартли?