Когда мужчина вышел, Мейзи повторила свой вопрос, переводя взгляд с одного брата на другого. Хартли вскочил и заходил по комнате.
– Я украл у компании миллион долларов. Джонатан разозлился и правильно сделал.
Джонатан громко застонал:
– Черт возьми, Хартли! Объясни нам, наконец, о чем говорил отец.
Мейзи побледнела и вся дрожала. Джей Би беспокоился о жене.
– Джонатан прав, – сказал он. – Нам нужно это знать.
Фиона встала рядом с мужчиной, который владел ее сердцем, и поцеловала его в щеку.
– Все в порядке, – сказала она ему. – Они с этим справятся. – Потом обратилась к Джонатану и Мейзи: – Он не хотел причинить вам боль. Он держал эту тайну при себе, чтобы оградить вас.
– Расскажи нам сейчас, – попросил Джонатан. – Пожалуйста.
Фиона кивнула и ободряюще улыбнулась любимому мужчине.
– Пора, Хартли, расскажи им.
И он рассказал все о шантаже и о том, почему молчал.
Он скрыл только то, как они с Фионой познакомились, и то, что через девять месяцев после того сумасшедшего свадебного уик‑энда он приехал домой на короткое время, чтобы все рассказать своей семье, но струсил и провел ночь с Фионой.
Когда его история подошла к концу, возникла пауза. Фиона видела на их лицах смятение оттого, что огромная часть их жизни была ложью. Конечно, у них были вопросы. Это было очень трудно осмыслить.
– Значит, наша мать – не наша мать… – ошеломленно произнесла Мейзи.
Хартли опустился на колени у ног сестры и взял ее за руки.
– Мне чертовски жаль, детка. Ты заслуживаешь лучшего. Мы все этого заслуживаем.
Она медленно покачала головой:
– Но она заботилась о нас, пока мы росли.
– Да, – согласился Хартли. – Но она могла причинить вред кому‑нибудь из нас или себе, прежде чем отец поместил ее в клинику. Может быть, если бы ее раньше начали лечить, все было бы иначе… Вот почему я… – Он осекся, осознав, что собирается объяснить беременной сестре, почему поклялся не иметь детей.
Джонатан положил руку на плечо Хартли, и тот поднялся на ноги, и теперь они стояли, глядя в глаза друг другу.
– Мне очень жаль, Хартли. Видит бог, я никогда не смогу загладить свою вину перед тобой. Я должен был догадаться, должен был доверять тебе.
Лицо Хартли просветлело.
– Черт возьми, Джонатан, даже Фиона сказала мне, что ожидать слепой веры от вас, учитывая обстоятельства, было очень трудно. Давай покончим с этим. У меня год жизни ушел на эту историю. Я хочу вернуться к нормальной жизни.
И Джонатан крепко обнял брата. Когда они наконец разжали объятия, на глазах у обоих предательски блеснули слезы.
– Я тоже этого хочу, – признался Джонатан. – Сегодня был тяжелый день. Мы будем иметь дело с этим в течение длительного времени, каждый в своей жизни. Но мы же семья. Мы справимся.