Когда Джереми отвернулся, Тори быстро убрала пакет под стол. Завтра она все вернет в магазин.
– Я сохранила все квитанции, – прошептала она.
– Что?
– Чеки, чтобы вернуть покупки. Очень неосмотрительно с моей стороны. Это твой дом. Просто подумала, что не хватает… рождественской атмосферы.
Странно взглянув на Тори, Джереми вошел в кухню.
– Господи, что я вижу? Петух?
Тори прижала руки к груди. Она решила, что Джереми по‑настоящему разозлился. Странно, ведь до сих пор он казался таким дружелюбным и жизнерадостным. Этим он ей особенно нравился. Но его квартира… бесцветная и бесчувственная, совсем ему не подходила. Впрочем, ерунда – квартира не может быть бесчувственной. Но именно так Тори воспринимала ее. Она приготовилась дать отпор Джереми.
Тот рассматривал керамического петуха на полке. И вдруг Тори охватило раздражение. Она всего лишь добавила несколько праздничных украшений, а он делает из этого проблему. Совсем не похоже на Джереми, каким она его знала. Впрочем, возможно, она его совсем не знала.
– Твоя квартира очень скучная, Джереми. Тут нужна изюминка, и я позаботилась об этом, – уперла руки в бедра Тори.
Джереми смерил ее долгим взглядом, и тут случилось неожиданное: он фыркнул, потом засмеялся, сначала тихо и сдержанно, но дальше все сильнее. Тори сдерживалась, но когда смех перешел в хохот, и Джереми согнулся пополам, она не выдержала. Они смеялись до потери дыхания.
– Изюминка… – поперхнулся Джереми, все еще смеясь, – петух. О господи.
Он не сердился, и Тори вздохнула с облегчением.
В эту минуту раздался сигнал таймера, и она бросилась к плите.
– Пора вынимать блюдо из духовки.
– Что это?
Тори посмотрела на петуха, потом на Джереми и коротко ответила:
– Курица.
Это вызвало новый безудержный приступ смеха. Вероятно, сказалось напряжение последних дней.
Тори вытащила противень и поставила на стол остывать. Джереми склонился над ее плечом.
– Хм. Что‑то незнакомое, но пахнет вкусно.
– Тебе понравится, вот увидишь, – повернулась к нему Тори. От его близости сердце забилось быстрее. – Тебе правда не понравились украшения? – потребовала она ответа.
– Что ты, совсем наоборот, – покачал головой Джереми. – Просто я не был готов.
– К Рождеству?
– Нет. К домашней атмосфере.
– Почему? Разве дом не должен быть похож на дом? – Ее душило сострадание.
– Не знаю. Послушай, Тори, это выше моих сил. Я пришел сегодня домой к тебе и увидел рождественские украшения, женщину, беременную моим ребенком, и домашний ужин. Как все это пережить?
– Но в доме ведь были раньше рождественские елки?
– Не так. Не для меня. Но ведь ты сделала это для меня, правда?