Гейдж протянул ей бокал. Она взяла его и залпом выпила его содержимое.
– Не надо так сильно нервничать, Фэллон, – сказал ей Гейдж, сев на диван. – У нас вся ночь впереди. Не нужно торопиться. Иди сюда.
Он похлопал по свободному месту рядом с собой. Фэллон даже не пошевелилась, но когда он посмотрел на нее с мольбой, она все‑таки села рядом с ним.
– Происходящее кажется мне нереальным.
Гейдж взял ее руку и коснулся кольца с бриллиантом в шесть карат, который он ей купил.
– Я с тобой не соглашусь. – Он приложил ладонь к ее щеке. – Неужели быть моей женой так страшно, Фэллон? – спросил он, проведя большим пальцем по ее губам.
– Я не боюсь, – ответила Фэллон. – Я сделала осознанный выбор.
– Я рад. Надеюсь, что время, проведенное со мной, доставит тебе удовольствие.
Фэллон не сомневалась, что испытает удовольствие в объятиях Гейджа.
Придвинувшись к ней, он прижался губами к ее губам. Его поцелуй был легким и нежным, но этого оказалось достаточно, чтобы по телу Фэллон пробежали электрические разряды. Ей захотелось большего, и она приоткрыла губы и позволила ему поцеловать ее крепче. Ее руки скользнули вверх по его груди и обвили его шею. Фэллон теснее прижалась к нему, но он неожиданно отстранился.
– Что‑то не так? – произнесла она в замешательстве.
– Я пообещал тебе, что мы не будем торопиться.
Фэллон поднялась и протянула ему руку:
– Я не хочу медлить.
Гейдж встретился с ней взглядом, и у нее перехватило дыхание. Зачем он так на нее смотрит? Проверяет, остались ли у нее сомнения?
Нет, он не увидит сомнений. Они заключили брак, и им пора стать мужем и женой во всех смыслах. Должно быть, Гейдж прочитал на ее лице именно это, потому что в следующий момент он встал, взял ее за руку и повел в спальню.
Они остановились у изножья кровати, и Гейдж принялся расстегивать пуговицы на ее платье. Затем он спустил бретельки с ее плеч, и корсаж, в который были вшиты чашечки бюстгальтера, упал. Гейдж начал покрывать поцелуями изгиб ее шеи и плечо, и по ее коже пробежала дрожь возбуждения. Когда он накрыл ладонями ее грудь и принялся тереть большими пальцами затвердевшие соски, Фэллон закрыла глаза и запрокинула голову, из ее горла вырвался отчаянный стон.
– Ты такая чувственная, – пробормотал он, продолжая ласкать ее соски, отчего ее желание нарастало с каждой секундой.
Когда терпеть эту сладостную пытку было больше невозможно, Фэллон повернулась к нему.
– Скажи мне, чего ты хочешь, – хрипло произнес он.
– Я хочу тебя. – В подтверждение своих слов она спустила подол платья и перешагнула через него, оставшись в одних лишь кружевных трусиках и туфлях.