Пройдя офис Майкла, он вошел в кабинет Тринити – ну конечно, вот она, сидит за столом, заваленным бумагами и книгами. Поначалу могло показаться, что она погружена в чтение, но, подойдя ближе, Ретт заметил, что девушка попросту спит. Он стоял и молча смотрел на нее, чувствуя, как в его груди зарождается нежность – и сейчас у него не было желания слушать свой рассудок, что говорил бежать от подобных чувств. Тринити вызывала восхищение своей несгибаемой волей, преданностью своим ценностям и достоинством, с которым она держалась, несмотря на трудности. Она заставляла себя учиться и развиваться ради дела, которым, возможно, ей и не доведется заниматься. Все это было не похоже на тот образ, который сложился у Ретта поначалу: директора благотворительного общества, что сумела женить на себе богача.
Ретт медленно подошел к столу и коснулся спины девушки – она пошевелилась и открыла глаза. Однако во взгляде ее была какая‑то рассеянность, сонная дымка – и Ретт на миг позабыл о здравом смысле. Интересно, она всегда так выглядит по утрам – каково было бы просыпаться с ней и будить ее поцелуем? А может быть, она всегда встает рано, и сейчас ее просто одолела усталость от множества бессонных ночей?
– Доброе утро, спящая красавица, – произнес он, вставая на колени рядом с креслом. – Пора завтракать. – Про себя он отметил, что с волосами, выбившимися из прически и сонным личиком Тринити выглядит премиленькой, и тут же вновь обругал себя за легкомыслие. – Вам нужно поесть, – продолжил он уже более твердо. – А после мы обсудим остальное.
Тринити встала, поправила одежду и пригладила волосы. Они направились к столовой. В доме было еще тихо в этот утренний час – обычная суматоха дня должна была начаться чуть позже.
– Поздно легли прошлой ночью? – спросил Ретт.
Тринити попыталась было уклониться от ответа, невнятно пробормотав что‑то, но он остановился и пристально посмотрел на нее. Девушка избегала его взгляда – казалось, она видит что‑то у него за спиной. Наконец она нехотя призналась:
– В три… или четыре. Не помню.
Да, подумал Ретт, этому пора положить конец.
Войдя в столовую, Тринити опустилась в кресло у стола и принялась смотреть в окно на залитую дождем веранду. Из‑за прохлады была открыта только одна створка дверей, и в нее вплывал свежий утренний ветерок. Ретт, взяв тарелку, положил в нее яичницу, фрукты и печенье с маслом и клубничным джемом – так Тринити обычно начинала свой день. К его облегчению, она не стала спорить и тут же принялась за еду. Подождав немного, Ретт тоже приступил к завтраку.