– Я выбрал эту работу, потому что хотел помогать людям, – возразил он.
– Ты хотел сказать «вскрывать замыслы» таких, как твоя бывшая, твоя приемная мать…
– Пап, – предостерегающе произнес Ретт.
– Что, нельзя спросить? Тебе ведь не нужно зарабатывать на жизнь – так почему ты занят именно этим делом дни и ночи напролет? Почему живешь в мире чужих интриг и лжи?
«Потому что у меня хорошо получается. получалось», – подумал Ретт, вслух же он сказал:
– Ну что ж, настал, по‑видимому, момент, который ты предсказывал долгие годы, – заключил он. – Но мне бы хотелось еще раз подчеркнуть, что я прежде никогда не ошибался.
– Рано или поздно все случается в первый раз.
– Очень уж этот первый раз необычен, – ответил Ретт, думая о женщине, которую он оставил за работой в офисе.
– Да уж, – согласился отец, который уже знал всю историю.
– Я просто… – Ретт замялся, не зная, что сказать – он не видел выхода из сложившейся ситуации. – Знаю, Тринити делает все, что в ее силах – и даже больше, – чтобы позаботиться о судьбе приюта и сотрудников компании, и не сомневаюсь, что смогу выиграть иск в ее пользу, стоит лишь рассказать о том, чему я был свидетелем. Но.
– Но что?
– Мы оба знаем, что новость о том, каким был их брак с Майклом, станет для суда решающим обстоятельством. По крайней мере, как только она станет достоянием общественности, использовать ее, чтобы настроить совет директоров против Тринити, будет легче легкого.
– Да.
Ретт помолчал, не желая задавать следующий вопрос, но наконец продолжил:
– Я что‑то упускаю?
– Ты видел факты, свидетельствующие в ее пользу и доказывающие, что она и впрямь такая, как ты описываешь? – спросил отец, как обычно, без всяких сантиментов, ухватив проблему в ее сути.
– Да, – отозвался Ретт, стараясь отогнать от себя воспоминания прошлой ночи: он знал, что на его мнение неизбежно наложит отпечаток то, что произошло между ними. – Я верю, что она хороший человек – человек, который пытается сделать то, что нужно для приюта и для корпорации.
– Тогда доверься своим инстинктам.
– Но… – Ретт начал и снова замолчал, не осмеливаясь высказать вслух то, что думал: может ли быть так, что он влюбился в Тринити?
– Доверься, – повторил отец. – Я сам этому учусь.
– Папа, что ты натворил? – испуганно спросил Ретт.
– Нашел Кэнди.
– Правда? Женщину по имени Кэнди?
– Да, сэр. И мои инстинкты не лгут.
– Это я проверю, когда приеду домой, – отозвался Ретт. – Не подписывай ничего.
– Нет, не нужно проверять, у нее есть свои деньги.
– Папа, – начал Ретт, зная, что, кроме него, у отца нет никого, кто мог бы о нем позаботиться и не допустить, чтобы его снова предали.