Двери открыла экономка — круглощекая, добрая с виду женщина лет пятидесяти. Не обращая внимания на Леночку, спросила хозяйку:
— Мадам будет ужинать?
Мадам! Вот оно, настоящее! Не девушка, как окликают тебя на улице, не женщина, как обращаются к покупательницам в магазинах продавцы. Мадам!
Глупо, но почему-то вспомнились слова легкомысленного романса: «Мадам, уже падают листья…» Хотя, судя по всему, для директрисы листопад ещё не наступил. Мадам выглядела величавой, спокойной, цветущей…
— Да, Лиза, ужин. На двоих. И приготовь, пожалуйста, ванну.
Экономка ушла. Дора Михайловна положила руку на плечо Леночки.
— Сейчас ты пойдешь искупаешься. — Она брезгливо скривила губы. — Смой с себя запах этого козла. Я его так и чувствую. И потом ты лежала на мате…
Леночка сжалась как от удара. Хватило сил только на то, чтобы едва слышно ответить:
— Да, мадам.
Она вошла в ванную комнату, сверкавшую голубой итальянской плиткой с синими ирисами. Такой же голубой была и сама ванна с удивительно удобной и красивой душевой кабиной. Ванну наполняла вода, поверх которой возвышалась пушистая ароматная белая пена.
Из ванной Леночка прошла в столовую — в просторный зал, отделанный дубовыми панелями, с высоким потолком, роскошной хрустальной люстрой. Длинный стол, за которым свободно могли разместиться по меньшей мере человек двадцать, был накрыт всего на две персоны. Дора Михайловна сидела во главе стола, по правую руку стоял прибор для гостьи.
— Ты пьешь коньяк?
Вопрос прозвучал невинно, буднично, но Леночка замялась: как-никак спрашивала директриса. Дора Михайловна понимающе улыбнулась.
— Не стесняйся. Я налью.
Коньяк Леночке до этого пить не приходилось: дорого, хотя водку она уже пробовала. Да и как можно иначе — доучиться до десятого класса и не выпить ни разу?
После трех рюмок все, что сковывало мысли и поведение Леночки, ушло, утонуло в легком хмельном тумаке. Светлое чувство свободной радости овладело ею. Она наконец-то но в кино увидела, не в книге прочитала о том, что такое настоящее богатство и жизнь, что такое раскрепощенность и независимость. Тихое скольжение экономки за спиной. Вопросы, задаваемые вполголоса.
— Вам подать? Вам добавить? Сейчас, пожалуйста…
— Милая, — голос Доры Михайловны звучал вкрадчиво и добро, — теперь расскажи мне все. Без утайки. Мы ведь уже подружки?
— Да. — Леночка выдохнула ответ со всей искренностью человека, очарованного гостеприимством и атмосферой взаимного доверия.
— Как вы зовете физкультурника между собой?
— Кот Тишка.
Дора Михайловна поощряюще улыбнулась.