Она сказала «от дворца» – так часто говорил Бериот, когда речь шла о действиях Короля. Омарейл не привыкла использовать такие слова, но почему-то в этой ситуации они показались подходящими.
– Идея здравая, – согласился Даррит.
Она расплылась в улыбке:
– Видишь, не только ты здесь способен думать.
– Очевидно, – кивнул он, а затем продолжил: – Потому что от моего внутреннего ока укрылся способ, которым мы могли бы незаметно для всех передать письменное послание Его Величеству. Насколько я знаю, все сообщения, адресованные Королю, проверяются специальной службой… Но у вас, судя по довольно блестящим глазам, есть план.
Она кивнула.
– Мы отправим с посланием в Астрар Мая.
– В таком случае…
– Да, придется ему все рассказать.
– Это крайне рискованно.
– Я ему полностью доверяю.
Даррит прижался спиной к хлипкой стене сарая и откинул голову. Глядя на Омарейл из-под опущенных ресниц, он устало спросил:
– Как вы можете оставаться столь наивной? Вы никому не должны доверять.
– Я же сказала правду тебе, человеку, которого едва знала, – отозвалась принцесса.
– И это было неосторожно, опасно и безрассудно. И все еще неизвестно, к чему приведет.
Омарейл закатила глаза:
– Я уверена, что поступила правильно. Так же как и сейчас убеждена, что мы можем доверять Маю. Когда он узнает правду, то сделает все, чтобы доставить мое письмо. Никто не справится лучше.
Даррит раздраженно вздохнул, крылья его носа затрепетали, выдавая недовольство.
– Когда я сказал, что это опасно, то имел в виду, опасно для господина Джоя. Я чувствую некий груз ответственности за его благополучие, коль скоро он посчитал нужным сообщить отцу, что отправляется в экспедицию со мной. Вы представляете, что может случиться с ним, если его поймают?
– Конечно, я понимаю, – всплеснув руками, ответила она. – Только ты отвечаешь перед отцом Мая, а я отвечаю перед страной. Сейчас от нас зависит будущее всего народа.
– Будущее, которое вы лично поставили под угрозу, – прошипел Даррит. – А теперь предлагаете рисковать вашим приятелем, чтобы исправить ваши же ошибки?
Это было неприятно. То, что он вдруг принял роль обвинителя, больно резануло по ее самолюбию. И совести.
Ей хотелось вскочить на ноги и гордо покинуть сарай, желательно громко хлопнув дверью. Но страх остаться один на один со своей проблемой, а также отсутствие приличной двери, сдерживали ее.
– Катись в бездну, Норт Даррит, – ответила она и, тяжело дыша, отвернулась.
Какое-то время царила тишина.
– Хватит сопеть, как обиженный хорек, – наконец произнес ее собеседник с досадой. – Будьте разумны. Пилигрим подошел бы на эту роль куда лучше.