Из-под тягача вылез мальчик лет десяти. Увидев Макса, он замер, подобно дикому зверьку. Макс с интересом посмотрел на нового посетителя.
— Здравствуй, волчонок.
Паренек настороженно посмотрел, во потом все же улыбнулся. Видимо, ему понравилось, как его назвали. Похоже, он был не из тех, кому нравятся эпитеты вроде «солнышко» или «котенок». Мальчик подошел к Максу и спросил:
— Это ты мою мать спас?
— Я. Так это твоя мать? У тебя красивая мать.
— А почему тебя приковали?
— Потому что у дедушки Джуда плохая память. Он не может вспомнить, где он меня видел. А еще он жадный и зажал бензин. Ты не знаешь, где он его взял?
— Нет. А ты помнишь, где его видел? — внезапно спросил мальчик.
— Я? Нет…
И тут вдруг Макс начал вспоминать, где он видел Джуда. Этот старик был свидетелем в деле Ночных Всадников. Они крепко вздули его в Маленьком Иерусалиме. А та девушка, которую он хотел променять на бензин, тоже была там вместе с ним. Воспоминания о тех временах нахлынули на него. Мальчик, видя, что о нем забыли, собрался залезть обратно под грузовик, но Макс перехватил его.
— Слушай, парень, как зовут твою маму?
— Банни.
— Точно, все точно. Сегодня определенно день встреч. Авиатор, драйвер, старик, Банни. Волка не хватает только, но его-то я точно отправил на тот свет. Ладно, иди сын прерий. Скажи маме, что меня надули.
Когда мальчик уполз под грузовик, Макс решил заняться обретением свободы.
— Посидел на цепи, и хватит. Приличия соблюдены, пора и честь знать.
С этими словами Макс достал из кармана проволочку и принялся ковырять ею в замке наручников. Через минуту он уже потирал натертое запястье. Для бывшего полицейского вскрыть наручники не составляло особого труда. Они с Котом даже устраивали соревнования на время. Кот, Правда, всегда опережал его на три секунды.
Тем временем в стане овцеводов назревал конфликт. На первый план вылез какой-то мерзкий старик с клюкой и принялся агитировать пастухов за сдачу бензовоза, нажимая при этом в основном на то, что все равно вывезти его они не смогут. Макс устроился поудобнее на крыле тягача я с интересом принялся наблюдать за развитием событий.
А события развивались следующим образом. Старик Ли, понявший, что он теряет последние крупицы былой власти над «прихожанами», решил немедля перейти в наступление.
— Что вы делаете, братья? — вопил он, потрясая своей клюкой.
Люди, до этого занятые конкретным делом, а именно укреплением обороны своей импровизированной крепости, остановились в нерешительности. Сила внушения этого человека была еще достаточно велика.