Врачи отказываются со мной говорить, я не могу его увидеть:
— Только близкие родственники, — заявляет мне девушка с белозубой улыбкой.
— Я его сестра! — почти уже кричу.
— Миссис Блэйд не указала вашего имени в списке родственников. Мне жаль.
В течение четырёх дней я схожу с ума в холле госпиталя, но на пятый с помощью Лурдес мне всё же удаётся прорваться к Дамиену.
И я вижу его: обнажённые плечи и руки в синяках и ссадинах, на лице повязки, одна нога приподнята в гипсе. Узнать его можно только в деталях: в линии губ, очертаниях подбородка, скул и… алого мака на груди. Он странный, этот мак. Наши были идентичными, а этот — другой. Мой — маленький полевой цветок, дикий, а этот, что у Дамиена, выглядит так, будто расцвёл, стал больше.
Врач долго объясняет мне нюансы повреждений на теле брата и перспективы реабилитации. Я мало что понимаю, но у меня есть Лурдес, которая уверенно кивает головой, слушая диагнозы.
Вскоре Дамиена переводят из реанимационного блока в лечебный: у него повреждены ноги и позвоночник.
Спустя месяц врач приглашает меня на приватную беседу:
— Его физическое состояние плачевно, но с психическим дела обстоят гораздо хуже. Ваш брат в депрессии, причём в такой её форме, когда люди совершают слишком тщательно обдуманные поступки.
— Что вы имеете в виду?
— Он обратился к одной из медсестёр за помощью — попросил сильнодействующее снотворное или, например, Эквайт. Предложил ей деньги.
— И что это значит?
— Только то, что медсёстры не назначают лекарств, это делают врачи. А мы, врачи, не даём подобные вещества больным в состоянии глубокой затяжной депрессии, либо делаем это под наблюдением.
Конечно, я сразу уловила её мысль, но шок и боль, тисками сжавшие грудную клетку, не давали возможности поверить:
— Он планирует самоубийство?
— Скорее всего — да.
Её лицо не выражало эмоций. Для неё Дамиен — один из десятков пациентов, один из множества схожих, поддающихся классификации случаев. Обычное дело, каких были сотни или тысячи в её практике, и которые ещё будут случаться, происходить в жизни таких уязвимых людей.
Мелания не приходит к нему. Вернее, она была только однажды — приводила сына. Мне пришлось выйти из комнаты, чтобы дать им возможность побыть наедине. Они ведь семья.
Но все последующие дни законная жена не появлялась, и мысли Дамиена о том, чтобы покончить с собой, скорее всего, прямое следствие такого поведения жены.
Я набралась смелости с ней поговорить. Мы встретились в кафе, неподалёку от её новой квартиры в одном из фешенебельных жилых комплексов даунтауна.