— Боже, Мелания! — я впервые в жизни называю её по имени и делаю это неосознанно. — Неужели тебе не жаль его?
— Уверена, жалость — самое меньшее, чего он ждёт от меня, тебя, либо кого-то ещё. Дамиен — изменник. Больше того — он извращенец, сломавший мою жизнь: я потратила на него годы, молодость, я родила ему ребёнка, и всё это для того, чтобы каждый день смотреть в его глаза и видеть пустоту и безразличие.
— Ты сама сделала этот выбор. Этот парень не был простым, этим и притягивал всех вокруг, но нужно было отдавать себе отчёт, что с таким мужчиной просто не будет!
— Здесь речь не о простом или сложном! Он — извращенец! Вы оба!
— Это не наш выбор. Есть вещи, которые не выбираешь. Есть проблемы, которые можешь решить, но сердечная привязанность, а ещё страшнее душевная — не из их числа. Он ведь сделал всё правильно: так как одобряло общество, как требовали родители, как хотела ты. И что теперь? Что именно из всего этого ему поможет?
— Вся эта ерунда — больше не моя головная боль. Моё время вышло, меня ждут более важные дела.
— Мелания, он весь переломан. Ему нужна реабилитация, иначе он останется прикованным к постели навсегда!
— Мне плевать.
С этими словами она уходит, оставив своего покалеченного мужа мне. Я ломаю голову, не зная, что делать: денег у меня нет в таком количестве, которое необходимо на лечение Дамиена. Я взвешиваю варианты и уже почти решаю продать родительский дом, как вдруг в одно прекрасное утро Мелания является в больницу и говорит Дамиену, что их ребёнок не от него. Что проблема всегда была не в её способности зачать, а в его. Как только она приняла решение воспользоваться донорским материалом — всё получилось.
Окончательно сокрушив его этой новостью, она изъявляет желание поговорить со мной. Мы спускаемся в холл, и там, в суете и шуме, она выдаёт мне странное благословение:
— Ребёнок — это ключ от нашего замка. Замка от двери, за которой лежат все правильные ответы. Наши судьбы. Всех троих.
— Четверых, — поправляю.
— Нет, троих. У детей свои судьбы, отличные от родительских. Мы влияем на них, пока они растут, а после — вылетают, оставив нас самим себе, вариться в воспоминаниях о прошлых страстях. Так вот: вытащишь его за этот год — он твой. Я не открою ему тайну, которая навсегда сделает его моим.
— Это его ребёнок… — озвучиваю констатацию факта, свершившуюся мгновением ранее в моём мозгу.
Мелания поднимает свою аккуратную тонко вычерченную бровь.
— Докажи мне, что вы и впрямь с самого начала были предназначены друг другу. Что мир перекосило, купидона ослепило редким солнцем Ванкувера, и он попал не туда!