— Можно я закрою окно?
— Нет, пусть будет открытым.
— Ночь холодная!
— Я люблю, когда холодно.
— Хорошо.
Долго пытаюсь уснуть, но, в конце концов, сдаюсь, не выдержав натиска переживаний «Как он там?», и снова пробираюсь в его комнату: в приоткрытое окно, как я и предполагала, дует. Очень беспокоюсь, что мой большой ребёнок раскроется ночью и простынет, ведь даже сейчас Дамиен никогда не спит в футболке, всегда полностью раздевается.
В надежде, что он не проснётся, осторожно подхожу к постели, натягиваю плед на его голые плечи, расправляю скомканные концы, подтыкая их под его ничего не чувствующие ноги. Ступни, конечно, не были укрыты, и даже голени холодные, как лёд.
Прикрываю окно ещё сильнее, оставив тонюсенькую щель — только чтобы свежесть могла просочиться.
— Хочешь, чтобы я задохнулся?
Подскакиваю на месте от испуга:
— Ты не спишь?
— Спал, пока ты не закрыла моё окно!
— Прости… Я боялась, что ты замёрзнешь. Тебе сейчас нужно беречься!
Молчит.
Жду некоторое время ответ или хоть пару слов от него, но король мрака не балует сиделку своим вниманием. И я покорно направляюсь к двери.
Не успеваю лечь, как слышу внизу возню. В ту пору, когда мы были юными, и ещё до того как стали играть в мужа и жену, я всегда слышала, как Дамиен возвращался со своих ночных гонок в Лэнгли или от Мелании. Чётко различала каждый шаг и знала из какого угла в какой он ходит, и даже строила предположения, что делает: вот к шкафу подошёл, переодевается, вот в ванную свою протопал, вода шумит, значит, душ принимает, вот вышел на террасу, а вот, наконец, улёгся спать. И если хорошенько припомнить и быть с самой собой честной — как же хотелось нырнуть к нему под одеяло. Просто рядом побыть.
Сейчас это совсем другой человек. Жизнь убила в нём того Дамиена, которого я знала и любила.
Шум не утихает, и я предполагаю, что, возможно, ему понадобилось в туалет. Мне нравится каждый производимый им шорох, вздох, любой шум. Даже то, как он сплёвывает зубную пасту. Это ведь не просто звуки, это — мой Дамиен.
Утром я просыпаюсь от запаха гари. Испугавшись, кидаюсь вниз, перескакивая ступеньки, как девочка, а не как дородная тётка, убеждённая в забытом утюге или невыключенной плите. Ни одно из опасений не подтверждается, версия возгорания проводки так же не имеет никаких визуальных доказательств, и только окончательно проснувшийся мозг предлагает взглянуть в окно, чтобы обнаружить за ним серую дымку — в Британской Колумбии начались лесные пожары. Август же.
Обычно всё, что ближе к городам оперативно тушится, но на этот раз, очевидно, возгорание распространилось ночью. Задраиваю люки, то есть окна, проверяю, чтобы в стеклянных дверях, ведущих на террасы, не были оставлены проемы и щели. Закупорка — лучшее средство, чтобы «переждать».