Я возвращаюсь, толкая перед собой коляску и не обращая внимания на извечное «Я сам!».
Мы быстро убираем в кухне и столовой, слушая музыку по радио, затем Дамиен укатывает принимать свой вечерний душ, я поднимаюсь к себе и делаю это же.
Моя постель холодная, и я не вижу никакого смысла в том, чтобы мёрзнуть в ней в одиночестве. Лурдес велела захлопнуть дверь, а она — мой официальный лечащий врач.
Спускаюсь, тихонько толкаю дверь в его комнату и стою в нерешительности в кромешной тьме. Вдруг слышу:
— Ну же, иди ко мне…
Наши губы болят от поцелуев, но стоит мне отвернуться, как Дамиен приникает к моей щеке или шее. Нам обоим хорошо. Несмотря даже на то, что мой кавалер не может подняться с кровати, а мы оба, возможно, больше совсем не пригодны для секса. Никому нет до нас никакого дела, а нам на всех наплевать: в этой комнате мы равны, получаем друг у друга благословение на удовольствия, радуемся доступному и поэтому счастливы.
— Ты бываешь счастлив?
— Конечно! Я всегда счастлив.
— Нет, так чтобы безмерно? Чтобы как удар молнии?
— Да! — тянет и улыбается, щурясь. — Каждый раз, как ты раздвигаешь для меня бёдра…
— Да ну тебя! — смущаюсь.
— Нет, я серьёзно. Дело не в сексе, вернее, не только в нём: ты как будто принимаешь меня несмотря ни на что. Это волнительно. И много для меня значит. Очень много!
Моё сердце сейчас пробьёт грудную клетку. Он… намекает? «Несмотря ни на что»… Каждый раз… Он ведь не случайно так сказал: между нами в полном сознании и «знании» ЭТО случилось только один раз. Лишь однажды я допустила между нами близость, и судьба наказала меня. Его тоже. Но сейчас Дамиен произнёс то, что уже давно поселилось в моей голове навязчивой мыслью, вертится и вертится, крутится вокруг одной и той же идеи: «любить, несмотря ни на что…».
Я не знаю, способен ли он сейчас на секс, и понятия не имею, смогу ли сама. Мне неизвестны ни последствия пережитой мною операции, ни его интимные возможности. Врач об этом со мной не говорил, что логично: кто я Дамиену? Он всё сказал жене, и та от него отказалась.
Но вот это «каждый раз»… Он хочет, чтобы кроме того одного раза, были ещё?
Дамиен прижимается губами к моим закрытым векам:
— Знаешь, мне часто снились твои глаза.
— Знаю.
— Откуда?
— Неважно.
— Всё в жизни важно.
— Неправда. Есть много вещей, которые не стоят внимания.
— Каждая мелочь стоит внимания, если она связана с тем, кого ты любишь…
Боже, снова это ощущение падения в бездонную пропасть, где с каждым метром погружения голова кружится всё больше, а в груди растёт щекочущее чувство невесомости.