Меня переполняют эмоции: слёзы и ступор. Становится ясно, что теперь уже поздно — я не смогу его убить.
— Похоже, что у вас девочка… — сообщает задумчиво то, о чём я даже не спрашивала.
— Девочка? Вы уверены? — даже приподнимаюсь, стараясь заглянуть в экран и убедиться лично.
Дамиен хотел сына. Всегда говорил только о сыне, а дочь ему не нужна. Тем более рождённая от меня, а значит, несущая тысячи рисков.
— Ну, — усмехается врач, — по крайней мере, сейчас я точно не вижу у ребёнка ничего из того, что бывает у мальчиков. Лежите спокойно, пожалуйста.
Я укладываюсь на место и смотрю на белый потолок, а на нём — зеленоглазая девочка. Её волосы вьются, как у Дамиена, но улыбка — моя. Она смотрит на меня с потолка, улыбается и заглядывает в самую душу.
— Но на этом сроке можно и ошибиться, — признаётся доктор. — Точнее узнаем на следующем осмотре — в двадцать недель.
С этого дня наступает облегчение, и даже токсикоз как будто мучает меньше: решение принято. В моей жизни началась новая эпоха, но теперь не мир изменился, а я в нём. Я, Ева, которая никогда не думала о том, чтобы стать матерью, носит в себе жизнь. И у этой жизни уже есть крохотные ручки, ножки, голова и, самое главное, сердце. И его биение — самое трепетное, что я слышала с момента своего собственного рождения.
По дороге домой нахожу время, силы и желание, чтобы заехать в парк. Осенние жёлтые листья на аллеях — удовольствие, о котором за все последние годы я умудрилась забыть. Мои ноги шуршат ими, пинают носком. А в душе необъяснимый покой, умиротворение. Так я понимаю, что поступаю правильно.
Я выбираю имя «Виктория». Как столица Британской Колумбии, как королева, знаменитая веком мира и благополучия, сытой спокойной жизни в Британии и её колониях. Пусть это имя даст моей дочери силу победить все невзгоды и сложности, которые ждут её в жизни. А они будут независимо от того, здоровой она родится или больной.
Второе имя дочери приходит ко мне само вместе с зеленоглазой девочкой, почему-то решившей угостить меня печеньем.
— О, Лав! Детка, нельзя приставать к леди!
Лав… Любовь… Это не просто имя, это смысл и история ребёнка, которого я ношу. Не важно, насколько он правилен и здоров ли. Теперь уже не важно: моя девочка была зачата в любви, поэтому Лав.
Свободная скамейка на детской площадке становится моим пристанищем на долгие часы. Я наблюдаю с улыбкой за матерями и их чадами всех возрастов и люблю всех. И девочку-шатенку с красивыми глазами и длинными ресницами по имени Грэйс, и девочку блондинку с распущенными волосами, как у Рапунцель, и странную, нелюдимую Веронику, никогда ни на шаг не отходящую от своей полной мамы с татуировкой на шее и части щеки. Я люблю носящихся на велосипедах и скутерах мальчишек, облачённых в смешные шлемы с шипами, как у динозавров. Я люблю небо, люблю осень, люблю людей, люблю этот мир.