Командир самолёта объявляет высоту, время, погоду и известие о посадке, в дверь снова стучат.
— Займите своё место в салоне! Самолёт идёт на посадку!
— Твою мать… — соображает Лео, всё ещё сражаясь с волнами смеха.
— Она давно не с нами, — напоминаю ему. — Так что давай, придумай что-нибудь поскорее — ты же математик или программист? Как у тебя с алгоритмическим мышлением? Блесни давай, пока нас не скинули с этого самолёта…
И он придумывает. Выливает флакон геля для рук с запахом волшебства в унитаз. При этом конечно, едва стоит на ногах и ржёт.
— Двигай теперь, говорит, — уже почти успокоившись. — Должно сработать.
И я двигаю. Бедром. Попой. Туловищем ещё. Но всё бесполезно — правая ступня намертво в унитазе. Хорошо, думаю, что босоножки сняла — точно каблук бы сломался.
В дверь снова стучат. Вернее, долбят.
— Да-да! Уже выхожу! Терпение, господа, я почти кончила… тьфу ты, закончила!
Лео плющит. Кажется, у него какой-нибудь психический коллапс. Ну, просто нормальные люди так не хохочут, задыхаясь.
— Лея! Сейчас же на место! Ты нарушаешь технику безопасности! — Клэр.
Как она меня вычислила? По пустующему креслу в самолёте? Или по голосу…, наверное, второе.
— Самолёт сбрасывает высоту! Через пять минут посадка! Мы в Торонто! Выходи сейчас же!
— Я застряла, Клэр! — протяжно жалуюсь и стараюсь не смеяться. Как можно? Когда конец моей жизни так близок!
Лео открывает замок ой мама, лучше б я не видела её лица… Взгляд одноклассницы вначале задерживается на Лео, потом на мне, потом добирается до унитаза. И её глаза едва не вылезают из орбит, рот в прямом смысле открывается.
— Клэээр, — жалобно тяну. — Я застряла… выручай.
Она снова смотрит на Лео:
— Да ну на хрен… Вы издеваетесь?
Он убирает от лица руку, которая до этого зажимала его рот.
— Мы тут это… глаза закапывали… Да, Лея?
— Точно! — говорю.
— А где капли? — вопрошает она не своим голосом.
В рубашке. А рубашка его где?
— Они в унитаз… случайно упали. Я как раз пыталась их достать и застряла…
Клэр произносит слово, которое никак нельзя вносить в протокол. Много таких слов. Лео, гад, не переставая ржать, куда-то сваливает, Клэр, склоняя меня по всем немецким падежам, хватает мою ногу за икру и начинает тянуть. Мне не то что бы больно, скорее смешно и стыдно одновременно. Такое бывает? Наверное, если перепить.
— Хвала Богам! — буквально ору. — Мой рыцарь вернулся!
В руках у него вместо булавы и копья три бутылки геля — остальные туалеты самолёта, видно, обобрал.
— Клэр! — строго приказывает ей — ну, насколько это возможно в нашей ситуации. — Занимай своё место. Сейчас! Здесь я сам разберусь.