Он оборачивается, так широко улыбаясь, что мне ещё больнее, чем было.
— Я хочу знать, как целуются сорокалетние!
Его брови, само собой, взлетают и складываются домиком — ну вот, я уже могу предсказывать его мимику. Мы знакомы вечность? Мы должны разделить эту вечность на двоих?
Он бросает сумку на пол, где стоит, и моё сердце останавливается.
Шаг, ещё шаг, и ещё. Он снова рядом. Вместе со своим фирменным мужским жаром и запахом дорогущего парфюма для крутых инвесторов.
Лео некоторое время смотрит в мои глаза и уже не улыбается. Затем обнимает, обхватив горячими ладонями поясницу и лопатки, и уверенно приближает своё лицо к моему. Я ощущаю тепло его дыхания и закрываю глаза. Оплетаю руками затылок, волосы у него… такие мягкие… и есть за что ухватиться.
Его губы долю секунды прижимаются с нежностью, но почти сразу захватывают мои той разновидностью поцелуев, от которых сгорают заживо. И я бы сгорела, если бы не была достаточно умна, чтобы понимать — он целует сейчас не меня. Невозможно вот так целовать незнакомую женщину: отчаянно, ничего не пряча, открывая всего себя.
У меня кружится голова, дрожат руки и подгибаются колени. Мир так шаток, хрупок и туманен, что Лео приходится придерживать мою спину ещё долго после того, как его губы окончательно и навсегда отрываются от моего ошалевшего от восторга рта.
— Запомни, Бетельгейзе: лучше всех целуются сорокалетние! — он снова щурится так, как может, наверное, только Бог Греческого Олимпа, и улыбается ямочкой на одной щеке.
— Лео… — почти с отчаянием восклицаю, как только жар его ладоней испаряется в воспоминания, — если она не позвонит, или если… я не знаю… я никогда в жизни… всегда ненавидела, презирала даже навязчивость…и всех этих девиц, которые настолько самоуверенны, что легко предлагают себя мужчине… но просто, если наступит такой момент, вспомни о том, что где-то на этом Земном шаре есть я, и я… чёрт, нужно просто сказать это, просто сказать…
Его губы начинают растягиваться в улыбке ещё шире, хоть он и явно против неё.
— Я… ты необыкновенный, Лео! Просто знай это, просто знай. Всё, пока!
Разворачиваюсь так быстро, как это вообще физически возможно, и ухожу прочь.
Красивый, умный, добрый… чужой мужик.