Ведение дневника никак не вписывалось в структуру моей личности, но я всегда была ответственной в выполнении данных мне заданий, поэтому строго следила за тем, чтобы в нём появлялась хотя бы одна запись в год. Но жизнь сложилась таким странным образом, что в отдельные года, они появлялись чаще. Первая сделана в восемь лет в результате настойчивых рекомендаций Эрин — моей учительницы.
15 сентября 2001 г.
Здравствуй, Дневник.
Меня зовут Лея. Мама иногда называет меня Звёздочкой, потому что я хорошо учусь в школе. И по математике и по английскому.
Я буду рассказывать тебе важные вещи.
Сегодня Феликс описался во время ланча. Налил лужу прямо посреди класса, и мисс Вакенти отправила его домой. Прямо так и сказала ему: «Иди домой».
София пришла в шортах поверх леггинсов, и Меган сказала, что она крутая. Как могут шорты поверх лосин делать человека крутым? Потом они с Меган поссорились, и Миссис Вакенти отправила обеих в коридор думать о своих жизненных выборах.
Меган тоже восемь лет, и у нас одинаковые родители. Мы с ней близнецы, но не очень — Меган красивая и умная, а я нет. В классе она со мной не играет, только дома. Но дома я не хочу с ней играть. Это не правильно притворяться, что не знаешь свою собственную сестру, когда на самом деле живёшь с ней в одном доме.
Что ещё… мы живём в таунхаусе с тремя спальнями. Мне нравится наш дом, он не очень просторный и новый, но зато светлый и в нём всегда тепло.
Меган говорит, что я и Феликс отвратительны.
Лео не сморит в свой компьютер, его взгляд устремлён в облака. Судя по тому, как основательно он упёрся затылком в подголовник, и как расслаблены его руки, лежащие по обе стороны монитора, ушедшего «в сон», он находится в этой позе давно. Мне не видны его глаза, но очень хорошо плечи, и на них многотонный груз того, о чём он никогда не расскажет. Он из тех людей, кто всё носит в себе, и эта ноша отпечатывается во взгляде, неосознанной позе тела, когда они думают, что никто их не видит, мелких морщинах в уголках глаз. В ладонях и пальцах Лео сейчас можно увидеть усталость, и я понимаю, что общение с людьми вроде меня, Клэр, Кэрол и Магдалены для него не игра — это лекарство, способ отвлечься от всего, что гнетён наедине с собой.
— Чем ты зарабатываешь на жизнь? — внезапно спрашивает, не отрываясь от иллюминатора.
Он чувствует мой взгляд, но больше не собирает себя в образ успешного бизнесмена, и я понимаю, что делает сейчас редкое для себя исключение — позволяет мне видеть, что он не в порядке. И ему нужен человек, живой, умеющий думать, а главное, понимать. Он ни в чём не признается, не поделится, но даст почувствовать, что ему плохо, и если повезёт, он получит от меня немного нектара — человеческого тепла. Почему он решил, что именно у меня его можно получить? Вопрос.