Как лучшая подруга, Мила была в курсе, что здесь Стеф потеряла невинность. Мила знала гораздо больше подробностей, чем требовалось, — но ведь ей было всего семнадцать, и она сгорала от любопытства.
В те времена Мила изредка ощущала вспышки ревности — она безответно втюрилась в Себа и выделяла его среди других парней. Но она в зародыше задушила романтическую привязанность, не позволив той мешать ее дружбе со Стеф или с Себом. Все сложилось так, как сложилось. Мила была счастлива за них двоих.
Но теперь, спустя несколько дней после того, как она спала обнаженной возле этого мужчины… после того, как их тела сливались воедино… это было тяжело. Находиться здесь рядом с ним — и памятью о Стеф.
— Мила?
Она опустила взгляд, нервно теребя пальцы.
Тяжело было и Себу — Мила поняла это, когда он попросил ее приехать.
— Когда нам было по тринадцать, я подбила Стеф украсть флакон фиолетового лака с блестками из той аптеки около магазина. Помнишь? Мила подняла на Себа глаза. Он кивнул.
— Я и подумать не могла, что она пойдет на это. Никто не заметил… Примерно пять минут мы считали себя самыми крутыми на свете. А потом мы почувствовали себя ужасно. Стеф стала плакать.
Мила улыбнулась. Она помнила, как они сидели в тени фигового дерева в парке поблизости, и добытый нечестным путем «трофей» лежал на траве между ними.
— Потом я тоже стала плакать, и в итоге мы отправились домой и рассказали все Айви. Она заставила нас вернуться в аптеку, призналась менеджеру в том, что мы натворили, и заплатила за лак. Она никогда не говорила об этом нашим родителям — вообще ни одной живой душе. И мы тоже никому не говорили.
— Даже мне?
Мила покачала головой:
— Нет.
Себ улыбнулся.
— Стеф рассказала мне эту историю.
— Нет! — воскликнула Мила, искренне потрясенная. — Мы ведь заключили пакт!
Себ пожал плечами.
— Как-то мы сильно перебрали на одной вечеринке в Лондоне. Не помню, как до этого дошло. Она взяла с меня обещание, что я никогда не скажу тебе, что знаю, и сгорала от стыда, когда рассказывала. — Он улыбнулся. — Но я всегда спрашивал себя, почему вы не рассказали мне еще тогда?
— У нас со Стеф были свои секреты.
Какое-то время они сидели в тишине. Мила вслушивалась в размеренный стрекот сверчков и шелест листьев.
— Она говорила тебе о нас? — спросил Себ и закашлялся. — О том, что не была счастлива?
Мила покачала головой, но потом осознала, что отрицать это будет не совсем правдиво.
— Мы нечасто говорили с ней в последние несколько лет, — призналась Мила. Она сделала бы что угодно, лишь бы повернуть время вспять и изменить это. — Но если случались разговоры, они обычно длились часами. Она рассказывала о своем бизнесе, о том, где вы живете, о своих новых знакомых. О тебе. Много. Она так гордилась твоими успехами!