И молодой человек поднимающийся по эскалатору на следующий ярус перехода, вопреки своим мрачным мыслям, не мог удержаться от смеха, поглядывая все же при этом по сторонам не покажется ли такой беспричинный одинокий смех кому-нибудь оскорблением.
«Что касается Басс, то тут дело забавнее. Но я все же глупец. Разве можно так наскакивать на девушек? Подумать только! — и заглядывать им под плащ, чтобы увидеть то, чего там… Она бы простила меня… конечно, простила, если б я не пристал к ней с этой проклятой перевязью. Я, правда, только намекнул, но как ловко намекнул! Блин! Чертов я грегорианец, способный острить даже в аду на сковороде… Друг ты мой, Дартин, — продолжал он, обращаясь к самому себе с вполне понятным дружелюбием, — если ты уцелеешь, что маловероятно, необходимо впредь вести себя образцово и учтиво. Отныне все должны восхищаться тобой и ставить тебя в пример. Быть вежливым и предупредительным не значит еще быть трусом. Погляди только на Росс!
Росс, эта девушка сама кротость, олицетворенное изящество. А разве может прийти кому-нибудь в голову назвать её трусихой? Разумеется, нет! И отныне я во всем буду брать пример с неё. Ах, вот как раз и она сама!»
Дартин, продолжая разговаривать с самим собой, поравнялся с особняком госпожи Лау Дильён и тут увидел Росс, которая, остановившись перед самым домом, беседовала с двумя Адептами. Росс, со своей стороны, заметила парня. Он не забыл, что Лау Вельер в присутствии этого юноши так жестоко вспылил сегодня утром. Человек, имевший возможность слышать, какими упреками осыпали Клериков, был ей неприятен, и Росс сделала вид, что не замечает его. Дартин между тем, весь во власти своих планов стать образцом учтивости и вежливости, приблизился к молодым людям и отвесил им изысканнейший поклон, сопровождаемый самой приветливой улыбкой. Росс слегка поклонилась, но без улыбки. Все трое при этом сразу прервали разговор.
Дартин был не так глуп, чтобы не заметить, что лишний. Но не был еще достаточно искушен в приемах высшего света, чтобы найти выход из неудобного положения, в каком оказывается человек, подошедший к людям, мало ему знакомым, и вмешавшийся в разговор, его не касающийся. Он тщетно искал способа, не теряя достоинства, убраться отсюда, как вдруг заметил, что Росс уронила платок и, должно быть по рассеянности, наступила на него ногой. Дартину показалось, что он нашел случай загладить свою неловкость. Наклонившись, с самым любезным видом вытащил платок из-под ноги Клерика, как крепко тот или та ни наступала на него.