Росс никогда не играла. Она была самым дурным Клериком и самым скучным гостем за столом. Всегда оказывалось, что ей нужно идти заниматься.
Случалось, что в самый разгар пира, когда все в пылу беседы, возбужденные вином, предполагали ещё два, если не три часа просидеть за столом, Росс, взглянув на часы, поднималась и с любезной улыбкой на устах прощалась с присутствующими, торопясь, как она говорила, повидаться с назначившим ей свиданием ученым богословом. В другой раз она спешила домой, чтобы потрудиться над диссертацией, и просила друзей не отвлекать.
В таких случаях Шосс улыбался своей чарующей улыбкой, которая так шла к его лицу, а Басс пила и клялась, что из Росс в лучшем случае получится какой-нибудь провинциальный священник.
Биотехнос Пращ, слуга Дартина, с достоинством принял выпавшую на его долю удачу. Он получал еду и был ласков и внимателен к своему господину.
Когда над квартирой на улице Флайтов Империи начали скапливаться тучи, другими словами, когда кредиты императора растаяли почти без остатка, Пращ стал рассыпаться в жалобах, которые Шосс находил придурошными, Басс вредными, а Росс пагубными. Шосс посоветовал Дартину отформатировать этого получеловека, Басс предлагала предварительно изувечить, а Росс же изрекла, что хозяин просто не должен слышать ничего, кроме лести.
— Всем вам легко, — с досадой выразился Дартин. — Вот, к примеру, вам, Шосс. Когда вы животе с Мо в полном молчании, запрещая биотехносу разговаривать, и поэтому никогда не слышите от него дурного слова. Или вам, Басс, — парень принимал игру когда речевые обороты затрагивали пол собеседников, — когда вы ведете роскошный образ жизни и вашему Роберту представляетесь божеством. Или наконец, вам, Росс, всегда увлеченному богословскими занятиями и тем самым уже умеющему внушить величайшее почтение вашему биотехносу Эшу, киборгу, кроткому и благочестивому. Но как мне, не имея ни почвы под ногами, ни средств, не будучи ни Клериком, ни даже Адептом, — как мне внушить любовь, страх или почтение моему Пращу?
— Вопрос серьёзный, — хором ответили трое друзей. — Это дело внутреннее, домашнее. Биотехносов, как и дам сердца, надо уметь сразу поставить на то место, на котором желаешь их видеть, — заметил один из друзей. — Поразмыслите над этим.
Не то, чтобы всё были согласны с этими словами, но остальные оставили свои мысли при себе.
Дартин, поразмыслив, на всякий случай решил избить Праща и выполнил это с той добросовестностью, какую вкладывал во всё, что делал. Отодрав его как следует при случае, он запретил биотехносу покидать дом и службу без разрешения.